Свирельные страсти Шьяма. Александр СИГАЧЁВ

Музыкальная пьеса по мотивам песен Альваров.

КРАТКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

(Об Альварах, гопи и Шьяме)

    Песни, принадлежащие перу двенадцати тамильских поэтов, получили название «Песни Альваров». Они оказали столь большое влияние на религиозно-эстетическую жизнь Индии, что ставились на уровень второй веданты, и были возведены в равную степень с ведическими текстами («Упанишады», «Бхагавад-гита», «Веданта-сутра»).

    Альвар - означает «погруженный в медитацию», или  «обладающий глубоким интуитивным знанием о Боге». Альвары выражают состояние души, полностью зависящей от Бога. Альвары - это предавшейся Богу и прославляющие Его.

    Шьям - (от санскритского – тёмный). В ведах вся прелесть Шьяма описывается, как появление на горизонте тёмной многообещающей грозовой тучи, когда перед сезоном дождей в Индии зной становится нестерпимым, и все жители, изнывая от жары, с нетерпением ждут дождя. В Ведах подчёркивается, что Богу присуще всепревлекательность, которая обусловлена шестью совершенствами: богатством, силой, славой, красотой, мудростью, свободой от всех мирских привязанностей. В человеческой природе нет примеров героя, отвечающего всем этим качествам одновременно, только Шьям обладал всеми этими шестью достоинствами и эти его достояния в превосходной степени представлены в учениях Вед.

    Гопи подобны знаменитой птице Чатака, которая никогда не пьёт воду с земли, она стоит с раскрытым клювом, с мольбой и ожиданием первых дождевых капель с небес в начале сезона дождей. В Махабхарате говорится, что самым возвышенным, непревзойдённым в мире является танец гопи, возлюбленных Шьяма, который проходил в ночь полнолуния сезона шарат -  шарат-пурнима. Танец, исполненный одним танцором сразу со многими танцовщицами, называется танец Раса. Каждая гопи в своих молитвах просила о том, чтобы Шьям стал их мужем, и ночь полнолуния поры шарат  - самое подходящее время для чудесного танца во исполнение желаний гопи, мечтавших выйти за Него замуж. Шьяму также хотелось насладиться танцем раса в обществе гопи.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Шьям  - пастух Вриндавана (впоследствии царь Мадхуры)

Радха  -  Возлюбленная Шьяма

Рукмини – царица Мадхуры, жена Шьяма

Лалита, Субхадра Чакроварти – подружки Радхи

Судама, Удхава  –  друзья Шьяма 

Асантин – знаменитый певец Двараки.

В сценах участвуют – пастухи, пастушки, жители Вриндавана, Двараки

АКТ ПЕРВЫЙ

КАРТИНА ПЕРВАЯ. Сказочная осень

Я хочу любить лишь Тебя,

Даже если Ты осыплешь меня

Бесчисленными несчастьями.

Как Тебе угодно…

Я подобен птице, упавшей в море,

И теперь я возвращаюсь на вершину мачты.

(Из поэмы «Перумал Тирумоли» Кулашекхара - Альвара)

   Действие происходит во Вриндаване. Осень. После испепеляющего летнего зноя наступает сезон дождей, который в Индии встречают с огромной радостью. Люди радуются тучам, скрывающим солнце и луну, и все с нетерпением ждут, -  когда же начнётся дождь. Приход дождей воспринимается всеми, как возвращение природы к жизни. Гром и вспышки молнии тоже доставляют людям много радости. Когда в небе появляются первые дождевые тучи, павлины, увидев их, от радости с ликованием начинают танцевать. Дождевая влага всем кажется нектаром. Вновь зеленеют свежие травы, быстро появляется много спелых, прекрасных плодов, животные здоровеют и выглядят счастливыми и красивыми. Кажется, что всё живое наслаждается красотой нового времени года. Из ульев на деревьях сочится мёд. Незаметно наступает осень, днём очень жарко, но с наступлением ночи, благодаря лунному свету, можно приятно отдохнуть от жары. Девушки Вриндавана любят купаться в Ямуне по ночам, когда небо свободно от туч, звёзды светят очень ярко и луна, окружённая яркими звёздами, кажется неописуемо красивой. В лесу распускается много цветов, свежий, напоённый их ароматами ветер, приносит огромное облегчение людям, которые страдали летом от жары и от ливней в дождливую пору. С приходом осени вода в реках и озёрах становится кристально чистой и покрывается благоуханными лотосами.

  Незамужние пастушки-гопи радостные купаются в реке Ямуне. Дует лёгкий ветер, наполняя воздух приятной прохладой. В эту чудесную пору Шьям  и его друзья пастушки вместе с коровами облюбовали лес Вриндавана, где вокруг распустившихся цветов радостно гудели пчёлы.  Одни пастушки присматривают за коровами, другие затевают игры. В один из таких вечеров Шьям выкрал одежды гопи и, спрятавшись в ветвях дерева, наслаждался, слушая их песни.

РАДХА. (Начинает петь тихо, но затем – всё громче.)

Привет, о свирельщик мой милый, -

Украсивший Враджа места!
С серьгами, как звёздами; перья павлиньи -

Все радужные цвета!..

Едва лишь коснутся волшебной свирели, -

Твои, мой любимый, уста,

К красивому танцу, к весёлому пенью, -
Взывает Твоя красота!..

   

     Привет, о свирельщик мой милый, -

Украсивший Враджа места!

ЧАКРОВАРТИ (поёт)
Подружки! Одна у меня забота —

Ждать его у ворот.
Сладостный образ, - душе моей – Лотос, -

Дороже мирских забот.

Который уж день на дорогу гляжу я  —

Когда же мой Смуглый придет?
Возлюбленный  мой, ты жизнь моя —

Надёжный душе оплот.

Пусть говорит о Чакроварти,

Как о безумной, народ.
Подружки! Одну я забота таю —

Ждать Его у ворот.

ЛАЛИТА (поёт)

Этой ночью в покои -

К Шьяму тихо войду!
Он возлюбленный мой;

Его красота - у всех на виду.

С Ним пребуду, доколе заря -

Не погасит в небе звезду.
От божественных игр не устану я, -

Пути к Его сердцу найду.

Что прикажет - надену,

Из рук Его равно приемлю любую еду.
Люблю Его - из рожденья в рожденье,

Он знает любую мою нужду.

Я рабыня Его, - пусть отдаст за бесценок,

Коль захочет, - продаст и за малую мзду.
«О возлюбленный мой, бесценный!» -

Всё Твержу день и ночь, я в священном бреду.

Он возлюбленный мой;

Его красота - у всех на виду.
Этой ночью в покои -

К Шьяму тихо войду!

ЛАЛИТА (поёт)

Подружки! Сегодня Владыка смиренных -

Женился на мне - во сне.
В свадебном шествии боги шли вместе-

С роднёю моей наравне - во сне.

Обряды свершились, мы за руку взялись -

В ночной тишине - во сне.
Плоды всех рождений моих воплотились -

В пришедшем дне - во сне.

Мне такое блаженство даровано было -

Как законной Его жене - во сне.
Подружки! Сегодня Владыка Мира -

Женился на мне - во сне.

ШЬЯМ (хлопает в ладоши) Похвально, очень похвально, Лалита! Ты также чудесно поёшь, как и Радха и Чакроварти

РАДХА (Говорит, словно с возмущением, обращаясь к Шьяму.)

Это не честно, Шьям, что ты, притаившись, подслушал наши песни…

ШЬЯМ (смеётся) Вы ещё не знаете, милые гопи, что остались без одежды… Вот посмотрю я на вас, как вы пойдёте домой, в чём мама родила (смеётся).

ЛАЛИТА (С крайним возмущением.) Нет, вы только полюбуйтесь, на этого повесу Шьяма… Он потерял всякую меру своим проделкам. Мне это совсем не нравится. Послушай меня, Шьям, - или ты сейчас же вернёшь нам наши одежды, или я больше никогда, даже не взгляну в твою сторону…

ШЬЯМ (смеётся) Нет, мои милые гопи, такими упрёками вы ничего не добьётесь; будет лучше, если вы будете подходить к моему баньяновому дереву по одной, положив руки на голову, только так вы сможете получить свою одежду и мои благословения…

РАДХПРАНИ (обращается к гопи) Милые мои подружки, вы же знаете, как упрям этот Шьям в своих проделках. Давайте, мы не будем понапрасну терять время на пререкания с ним, согласимся с его условием, заполучим наши одежды; пусть Ему будет совестно. Но потом, мы пойдём и пожалуемся его маме Яшоде, всё ей расскажем и не только об этом случае…

ШЬЯМ. Ну и пожалуйста, идите и наябедничайте моей матушке Яшоде. А что, собственно говоря, я такого сделал? Я просто охранял ваши одежды от настоящих воров. Подходите по одной и получайте свои одежды, впредь, не оставляйте их без присмотра. (Гопи, в большом смущении подходят по одной к баньяновому дереву, и Шьям отдаёт им одежды, благословляя непорочным взглядом. Раздав все их одежды, говорит громко.) Милые гопи, я всю ночь буду играть для вас на моей свирели, слушайте мои мурли* и будьте счастливы!.. (Гопи надевают свои одежды. Усаживаются под деревом тесным кружком, слушают его волшебные звуки.)

* Мурли (санскрит) – игра на флейте.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Танец Раса

Прекрасная в волне купается речной,
Струей бежит вода вдоль пряди смоляной,

Как будто ночь сама рыдает без конца,
Поражена луной девичьего лица.

Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан,
И, на него взглянув, монах забудет сан,

И бросится, святой, пред красотою ниц…
Ах, груди трепетны, как пара диких птиц,

И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих,
Ладони девушки удерживают их.
        (Видьяпати. «Песни Альвара»)

   Раса-танец необычен. Пора полнолуния шарат славится своей красотой и поныне привлекает много иностранных туристов. Взошедшая Луна, окрашивает всё небо на востоке в алый цвет. В лесу, напоённом ароматом цветов, царит прохлада и праздничное настроение. Когда Шьям заиграл на флейте, её звуки очаровали всех гопи Вриндаваны. Звуки флейты стали ещё сладостнее  благодаря восходу полной луны, алеющему небу, покою леса, ночной прохладе и распустившимся цветам. Невозможно было не любоваться красотой леса, залитого ярким лунным светом. Легкий ветерок неслышно овевал распустившиеся цветы и шевелил зелёную листву на деревьях. Чтобы прогнать усталость после танца Расы, гопи и Шьям вошли в воды реки Ямуны, в царство белых лилий, вокруг которых роились пчёлы, стараясь собирать с них мёд. Шьям входил в воду в сопровождении гопи, подобно тому, как слон входит в воду в сопровождении своих подруг-слоних, шумно и радостно. Играя в воде, наслаждаясь обществом друг друга, скоро вся усталость их исчезла. Гопи  со смехом плескали на Шьяма водой, и это всем доставляло невыразимое удовольствие.

Они радовались шуткам и забавам в воде. Выйдя из воды, они пошли вдоль берега, обдуваемые лёгким ласковым ветерком, который разносил над землёй и водой аромат душистых цветов. Шьям читал им стихи в прохладном свете осенней луны.

Вдруг гопи обнаружили, что среди них нет Шьяма и Радхи. Сколько они ни искали, сколько ни звали Шьяма и Раду, так и не обнаружили их. Уставшие и огорчённые, они остановились под деревом со слезами на глазах, совершенно растерянные.

ЛАЛИТА (С обидой в голосе.)

   Вы полюбуйтесь только, мои дорогие подружки, Шьям  увёл нашу несравненную Радху в лес, только ей одной достанется весь нектар его поцелуев, а мы теперь горюем… Он теперь дарит ей одной самые прекрасные цветы Вриндавана. Вот смотрите, по-моему, это здесь они сидели вдвоём, видите, как примята здесь трава; представьте себе, здесь Он украшал её волосы цветами …

СУБХАДРА (Говорит с радостью.)

Я так рада за Радху, она такая счастливая…

ЛАЛИТА (С нескрываемой ревностью.)

Радхарани, должно быть, очень гордится собою, считает себя самой величайшей из гопи. Думаю, что Шьям не взял бы её одну с собой, не оставил бы нас здесь одних в неведении, если бы она была хоть чуточку менее красивой…

СУБХАДРА

   Давайте, подружки, мы сядем здесь на берегу Ямуны и начнём петь песни, Шьям и Радха услышат нас и придут к нам; Шьям снова заиграет для нас на своей необыкновенной флейте, как ни в чём не бывало...

(Гопи садятся в кружок, ведет беседу.)

ПЕРВАЯ ГОПИ

    Мои дорогие подружки, мы так сильно привязаны к Шьяму, что не можем довольствоваться одним танцем Раса ночью, мы и днём хотим быть рядом с ним и наслаждаться Его обществом. Когда Шьям со своими пастушкАми уходит пасти коров в лес, мы наслаждаемся лилой разлуки (переживание в разлуке), испытывая ни с чем несравнимое духовное блаженство, нектар разлуки с ним не менее сладостный, как и танец Раса.

ВТОРАЯ ГОПИ

    Дорогие подружки, а известно ли вам, что, когда Шьям лежит на земле, Он облокачивается на левую руку, положив голову на ладонь? Играя на флейте и касаясь её нежными пальцами, Он двигает в такт музыке Своими прекрасными бровями, отчего сердца наши воспламеняются любовью, волосы рассыпаются по плечам, а тугие пояса ослабевают.

СУБХАДРА

    Милые подруги, Шьям так очарователен, что богиня процветания всегда покоится на его груди, украшенной золотым ожерельем. Прекрасный Шьям играет на флейте, наполняя радостью наши сердца. Когда Он играет на флейте, то даже коровы и другие животные во Вриндаване перестают жевать и застывают с пучком травы во рту. Навострив уши, они стоят, не шелохнувшись, и кажутся неживыми, а нарисованными. Он так искусно играет на флейте, что очаровывает даже животных, не говоря уже о нас.

ПЕРВАЯ ГОПИ (С восторгом.)

   Когда Шьям начинает играть на флейте, Его звуки сливаются с радостным гудением пчёл. Звуки Его флейты столь пленительны, что приводят в оцепенение речных птиц: журавлей, лебедей и уток, которые замирают на месте, не в силах больше ни плавать, ни летать. Закрыв глаза, они впадают в транс.

СУБХАДРА

       Хочу вам признаться, дорогие подружки, что недавно я сказала матери Шьяма, Яшоде: «Матушка, твой сын самый искусный из мальчиков-пастушков. Он не только в совершенстве знает все тонкости пастушеского дела, но и виртуозно играет на флейте. Он сам сочиняет прекрасные мелодии и сам же их исполняет на своей флейте. И, когда бы он ни заиграл на ней, – утром или вечером, - все склоняют головы и обращаются вслух. Несмотря на свою учёность и опыт, никто не может проникнуть в тайну звуков, которые Он извлекает из своей флейты. Они внимают им, пытаясь что-либо понять. Но только приходят в изумление.

ВТОРАЯ ГОПИ

    Дорогие мои подружки, когда Шьям возвращается с пастбища, Его украшают гирлянды из листьев туласи и бутоны цветов кунда. Как только Он начинает играть на своей божественной флейте, ёе звуки завораживают чёрных антилоп, они замирают и тонут в океане звуков. Ласковый ветер с юга, благоуханный и прохладный, наполняет воздух приятной негой. К Его волшебным звукам тянуться все и вся: не только люди, но и растения, вода, олени, коровы и другие животные…

ЛАЛИТА

   Я думаю, что мы с вами забыли, дорогие мои подружки, зачем мы сели здесь на берегу Ямуны. Мы собирались петь песни, чтобы Шьям и Радха услыхали нас и пришли сюда, как можно скорее. Не можем же мы здесь сидеть, и разговаривать целую вечность… (Поёт, и все ей подпевают, после первой строки в каждой строфе):

Сладок голос чарующий твой,
И характер твой, Шьям, сладкий;
Твой наряд сладок от того, что
Скрывает живота сладкие складки.

Сладки жесты твоих нежных рук,
И движенье в походке так сладко.
Как сладок ты, о мой сладкий, -
Повелитель сладкой любви!

Флейта Шьяма сладко звучит,
И нектарна пыль с его стоп!
Сладки, Шьям, руки твои,
И движенье сладко твоих ног.
Танец твой – сладкий-пресладкий!
И сладка, Шьям, дружба твоя.
Как же сладостен ты, о мой сладкий, -
Повелитель сладкой любви!

Сладко твое ожерелье из ягод гуньджа,
Гирлянда цветов на шее твоей сладка;
Сладка твоя, Шьям, речка – Ямуна,
Рябь волн бегущих по речке сладка.

Сладки твои игры в воде, где ты прячешь -
Свой сладостный лик средь лотосов сладких.
Как же сладостен ты, о мой сладкий, -
Повелитель сладкой любви!

Сладки девушки-пастушки,
Игры Шьяма с ними сладки;
Объятия Темноликого нектарны.
Восторженно бросит он взгляд.

Сладки мальчики-пастушки,
Коровы Шьяма - сладки.
Сладок посох Шьяма-пастушка,
И вся обитель Шьяма сладка.

О убийца демонов, - сладкий!
Прими подношение сладких плодов.
Как же сладостен ты, о мой сладкий, -
Повелитель сладкой любви!

Где же Ты, Шьям? Ищу тебя я вновь и вновь.
Где же Ты, Шьям? Зову тебя я день и ночь.
Где же Ты, Шьям? Тебе подарю свою любовь!
Без Тебя, Шьям, моя любовь – не любовь!

  Слышится сладостные звуки флейты. Это Шьям обучил Раду игре на флейте. РАда играет обворожительно, а Шьям поёт под чарующие звуки флейты.  В обществе гопи  воцарилась немая сцена, все девушки обратились вслух.

ШЬЯМ (поёт)

РАда, моя РАда, -

Словно, как нагРАду, -

Брал уздечку - РАдугу зари!

РАда, моя РАда, -

Ничего не надо,

Только - пой, танцуй и говори!..

РАды взгляд – нагРАда,

РАды речь – нагРАда,

РАда вся – янтарный виногРАд…

Сладостная РАда,

Сладостная РАда, -

Вешний мой, благоуханный сад!

Пальчики у РАды –

Гроздья виногРАда,

На свирели, только им игРАть…

Как рубины алы -

Губы моей РАды! –

КРАсный, сочный, сладкий виногРАд!..

РАда, моя РАда, -

Ничего не надо,

Только - пой, танцуй и говори!..

РАда, моя РАда, -

Словно, как нагРАду, -

Брал уздечку - РАдугу зари!

Смолкли флейта и песня, послышались соловьиные трели…
АКТ ВТОРОЙ
КАРТИНА ТРЕТЬЯ. Письмо Рукмини к Шьяму. Похищение Рукмини.

    Шьям получил тайное послание от Рукмини:

РУКМИНИ (Кладёт перо, читает, только что написанное Шьяму письмо вслух.)

«Шьям, я много слышала о твоих благородных качествах. Не боюсь показаться нескромной, признаюсь: Ты пленил меня и завоевал моё сердце. Ты можешь усомниться в моём целомудрии, ведь незамужней девушке, как я, не пристало так смело обращаться к тебе. Но, мой дорогой Шьям-Мукунда, Ты – настоящий лев среди людей, величайший из всех. Любая девушка, ещё не покинувшая отчий дом, и даже самая целомудренная из женщин пожелала бы выйти за тебя замуж, привлечённая Твоими несравненными добродетелями, Твоими познаниями, могуществом. Я решила стать Твоей вечной служанкой. Мой возлюбленный, я приношу к Твоим стопам своё сердце и жизнь.  Я избрала Тебя, моим супругом и прошу Тебя считать меня Своей женой. Отныне  я принадлежу Тебе. Будет просто нелепо, если лакомую еду, предназначенную для льва, утащит шакал. Поэтому прошу Тебя: тотчас явись за мной, прежде чем меня увезёт Шишупала или какой-либо другой царевич вроде него. Свадьба моя должна состояться завтра. Явись тайно и похить меня, не тревожься из-за того, что может произойти схватка во дворце моих родителей, и кто-то даже может быть ранен или убит…»

ШЬЯМ (Прочитав письмо.)

Так, значит, так тому и быть! Я и сам хотел жениться на Лакшми, дочери царя Бхишмаки. Мне порою мысли о ней ночью не дают уснуть. Я готов преподать хороший урок всем горе царевичам. Я вырву Рукмини из их окружения, подобно тому, как из дерева добывают огонь. Мой колесничий Дарука запряжёт достойную четвёрку коней: Шайбью – зеленоватой масти, Сугриву, - как серебристый лёд, Мегхапушпу, - цветом тёмной тучи, и сивого  Балахаку. Эта четвёрка коней за одну ночь донесёт меня до царства Двараки.

Мне уже не терпится скорее отправиться в путь…

АСАНТИН (Поет, прославляя подвиг Шьяма.)

Улицы Кундины украшены цветными флагами и гирляндами.

Жители наряжены в чистые, светлые одежды;

Женщины украшены ожерельями и гирляндами из цветов,

Всюду курились благовония, в воздухе витал аромат агуру.

Жителей обильно и вкусно угощали, давали богатые дары.

Дарили богато украшенных коров, золото и серебро.

В войске Шишупала было много слонов, колесниц и коней.

В Кудине шутили: царевич явился не на свадьбу, а на сражение.

В царственных садах разместились гости, сгоравших от нетерпения -

Лицезреть роскошную, необыкновенную свадьбу Рукмини.

Рукмини с нетерпением и волнением ожидала Шьяма,

Утешала себя, но чувствовала, что надежды покидают её.

Тайком от всех проливала она слёзы, хлынувшие потоком из её глаз.

Вдруг Рукмини почувствовала трепет, дрожь во всём теле,

Это был знак, предвещающий  хорошее - прибытие Шьяма…

Рукмини шла в сопровождении стражи из дворца в храм Амбики.   

Шла она молчаливая, серьёзно-задумчивая.

Процессия двигалась под звуки музыки, ласкавшей слух.

Ослепительная Рукмини, словно сошла с картины,

На которой великий художник изобразил идеальную красоту.

Казалось, она не шла, а плыла, словно лебедь.

Воины поражены её красотой, лишаясь чувств, падали с коней и слонов.

Поправляя украшение на пальце, Рукмини  увидела Шьяма,

Улыбнулась ему той улыбкой, которую сможет оценить, лишь возлюбленный.

Шьям, не обратил внимания на других царевичей,

Тут же схватил Рукмини и посадил в свою колесницу;

Он без всякого страха повёз Рукмини прочь от царевичей,

Подобно тому, как лев уносит лань, отняв её у стаи шакалов.

Шишупал взревел, в бешенстве топая ногами:

«Неужели, Шьям так и увезёт её, не встретив сопротивления?

Неужели мы, отважные воины, вооружённые луками и стрелами,

Стерпим подобное над нами всеми надругательство!

Мы так навсегда запятнаем свою честь и достоинство!

Этот похититель похож на шакала, который крадёт добычу у льва!..»

Воины, сражённые красотой, упавшие со своих боевых коней и слонов,

Теперь поднялись, вооружились и пустились за дерзким  Шьмом в погоню.

Но разве есть на свете кони быстрее коней Шьяма?

Похитив Рукмини, Шьям отвёз её в надёжное место в Двараке,

Женился на ней по законному ведическому обряду

Подобной свадьбы не знали все окрестности древнего города,

Из которого, очень скоро Шьям превратил в столицу Двараку.

Эта история была воспета в стихах и в театральных действах.

Долго все цари с восхищением слушали эту удивительную историю.

 КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ. Посланник от Шьяма к гопи.

    Девушки Вриндавана гопи, лишившись своего возлюбленного Шьяма, потеряли покой, испытывали острое чувство разлуки и ним. Они часто собирались на берегу реки Ямуны и разговаривали друг с другом о Шьяме. Они постоянно находились в состоянии лилы-смаранам (воспоминания). Они посылали пастушка Судаму к Шьяму, узнать, как живётся ему там, в городе Двараке? Шьям тепло, с радостью принял пастушка, друга детства, нищего Судаму в своём царском дворце. Он сердечно обнял друга, усадил его на своё царское ложе с подушками, омыл ему ноги прохладной водой, и принялся щедро угощать, в то время как Рукмини лично обмахивала уставшего путника опахалом. От Судамы Шьям узнал, что гопи очень страдают от разлуки с ним; воспоминания принесли Шьяму огромное духовное блаженство. Во время расставания Шьям особенно был тронут тем, что Судама подарил ему горсточку риса с родимой сторонки. Что тут произошло со Шьямом, трудно поддаётся описанию. «Мой дорогой друг, - воскликнул Шьям, - ты принёс мне чудесный, вкуснейший рис!» При этом Шьям съел добрую половину риса и готов был съесть остальную часть, если бы его тактично не остановила Рукмини. На прощанье Шьям пообещал, что непременно посетит Вриндаван, при  первой же возможности…

    После отъезда Судамы, Шьям обратился к Уддхаве, поехать во Вриндаван, чтобы утешить своих родителей и гопи. Они поражены горем разлуки с ним, словно тяжёлой болезнью. Передай им моё послание. Скажи им, как они безмерно дороги мне. Уддхава незамедлительно сел на колесницу и отправился с письмом во Вриндаван.

    На берегу реки Ямуны, на закате дня сидели гопи. Весь Вриндаван утопал в зелени садов, в которых цвели цветы, жужжали пчёлы и пели птицы. На реке, среди лотосов плавали утки и лебеди. Гопи  пели песни. Лалита или Радха запевали, в то время, как все гопи подпевали им.

ЛАЛИТА (поёт)

В дальнем чужом краю

Скитается Смуглый мой.
Не вспомнит Он о гопи,

Вестей не подаст домой.

Остриглась, сняла браслеты,

Ресниц не подкрашу сурьмой.
Четыре стороны света

Исходила в тоске немой.

Жизнь в пустоцвет превращается

Без тебя всё объято тьмой.
Возлюбленный мой скитается

На чужбине Смуглый мой.

Подружка, боль наша немала,

И жизнь сама нам стала немила.
Разлученных, может понять только тот,

Кто долго, долго в разлуке живёт.

Драгоценный камень оценит, лишь тот, -

Кто ювелирных дел знаток.
С болью нашей, целый свет обошли,

Но врачевателя мы не нашли.

Только, если меня уврачует Шьям,

Станет каждая из нас весела.
Подружка, боль наша немала, -

Что и жизнь нам сама не мила.

РАДХА  (поёт).

Ты один, мой возлюбленный, у меня,

Ты – дом мой, ты теперь моя семья.
Подобного не повстречала я,

Хоть обошла все дальние края.

Ради тебя забыла братьев я —

Теперь кто в мире будет мне судья?
Лишь за тобой иду, мечта моя,

Одна у нас в дороге колея.

Увижу Шьяма, - танцую в счастье я,

Увижу мир, - восплачу - в два ручья.
Росток любви слезами орошаю я,

Взлелеяна любовь мной неземная.

Пахтаньем из сметаны масло стало, -

Не зря любовь я на сердце пахтала.
Князь чашу яда мне прислал в подарок —

Огонь любви и радости так ярок!

Навеки Шьям я связана с тобой -
Всевластна Твоя воля, мой родной.
Всеславен Ты своею красотой,

Играй, играй на флейте золотой!

Подобного не повстречала я,

Хоть обошла все дальние края.
Один ты, мой возлюбленный, у меня,

Ты – дом мой, ты теперь моя семья.

    Едва появился посланник Шьяма, Уддхава, гопи сразу заметили его, обрадовались, окружили, отвели его в уединённое место, усадили удобно.

ЛАЛИТА (говорит ласково) Уддхава, ты друг Шьяма. Мы догадываемся, что тебя прислал к нам Шьям. Попробуй понять, о чём я тебе скажу: «Шмель вьётся вокруг цветка до тех пор, пока не соберёт весь нектар. Когда деревья заканчивают плодоносить, птицы становятся безразличными к ним. Когда в лесу от пожара выгорает трава, олени и другие животные покидают лес. Так для чего я говорю тебе все эти сравнения, догадайся сам».

 РАДА (Говорит Уддхаве в тон Лалите, словно разговаривает со шмелём.) Вот полюбуйся, Уддхава на шмеля, который сидит вот на этом прекрасном цветке, послушай и догадайся: о чём я с ним буду разговаривать…  (Обращается к шмелю.) Дорогой шмель, ты привык перелетать с цветка на цветок, собирая нектар, поэтому, видно, ты захотел стать посланцем Шьяма. Я вижу на твоих усах красную куркуму: она осталась на гирлянде Шьяма, когда он прижимал к своей груди какую-то другую девушку, мою соперницу. Ты, как видно, гордишься тем, что притрагивался к этой гирлянде и что твои усы от этого покраснели. Ты принёс мне весть от Шьяма, и теперь стараешься коснуться Моих стоп. Но, дорогой шмель, предупреждаю тебя – не прикасайся ко Мне! Я не хочу слышать никаких вестей от твоего ветреного господина!

ЛАЛИТА. Наберись терпения, Уддхава, и выслушай всё, что у нас на сердце накипело. Каков твой друг Шьям, посуди сам. Только один раз Он дал мне вкусить нектар Своих уст, и покинул меня навсегда. Я не понимаю красавицу Рукмини, почему она так привязалась к Шьяму? Разве ей не известно Его непостоянство? Может быть, её обольстили его сладкие речи, и она уже не в состоянии понять его истинный нрав. Но у меня хватит разума, чтобы не позволить Себя обмануть - ни Шьяму, ни его посланцам.

РАДА. Глупый, ты глупый шмель, ты славишь Шьяма, в надежде угодить мне и получить награду, но это пустая затея. У нас ничего не осталось. У нас больше нет ни дома, ни семьи. Мы многое знаем о Шьяме. Мы знаем даже больше, чем ты. Поэтому, чтобы ты не говорил о Нём, для нас это всё старые сказки. Шьям сейчас живёт в столице, где все Его прославляют. У него много возлюбленных, которые, несомненно, очень счастливы с ним, ведь он сумел успокоить жар, бушевавший в их груди. Ты меня не проведёшь, шмель. Я  знаю, что тебя, хитреца, прислал сюда ещё больший хитрец – Шьям. Поэтому, прошу, оставь меня в покое.

ЛАЛИТА.  Мне ведомо, Уддхава, что ты умеешь мирить поссорившихся, но знай, что я не могу доверять, ни тебе, ни твоему господину, Шьяму. Ради Шьяма, мы бросили своих мужей, детей и родственников, но Он всегда вёл Себя так, будто ничем нам не обязан.

СУБХАДРА.  Уддхава, Шьям уехал и бросил нас одних. Ты думаешь, что мы сможем доверять ему снова? Мы знаем, что без общества молодых женщин Шьям не может прожить и минуты. Таков его характер. Ему теперь приходится трудно в Двараке и в Матхуре, потому что это не деревня, где Он привык жить среди простодушных пастушек. Теперь он вращается среди знати, где не так-то легко подружиться с юными девушками. Может быть, ты надеешься отправить нас в Матхуру или в Двараку? Но зачем мы нужны там Шьяму? Мы станем ему там обузой.

РАДА.  По-моему, лучше ничего не слышать о Шьяме, ибо тот, в чьи уши попала хоть капля нектара его слов, тут же перестаёт испытывать неприязнь к нему, чтобы Он не совершил. Прошу тебя, шмель, не жужжи мне больше о Шьяме, лучше поговорит о чём-нибудь другом. Бывает, что пятнистую лань в лесу завораживают сладкие звуки флейты охотника, неся ей гибель. Так и мы на свою погибель, зачарованы сладкими речами Шьяма. Поэтому прошу тебя: не говори мне ни слова о Шьяме. (Пока Радха говорила со шмелём, шмель летал вокруг Неё, но затем он вдруг скрылся из глаз). Вот он улетел и я боюсь, что вестник-шмель вернётся к Шьяму и всё ему расскажет, как мы укоряли Его. Шьям очень огорчится, когда услышит об этом. Особенно я наговорила ему много неприятного. Дорогой шмель, вернись, пожалуйста, и проси у меня всё, чего пожелаешь. Я не откажу тебе ни в чём, ведь ты был так добр ко мне…

ЛАЛИТА. Дорогой шмель, не сердись на нас, вернись и отнеси нас к Шьяму. Но ведь ты такое маленькое существо, как же ты сумеешь отнести меня в Матхуру или в Двараку? Вряд ли ты сможешь помочь нам встретиться с Шьямом, который сейчас возлежит с Рукмини и прижимает её к Своей груди…

РАДХА.   Вернись, дорогой шмель, мы хотим послать тебя к Шьму своим вестником. Расскажи нам, как живётся ему во Дворце, помнит ли он ещё своих родителей, друзей-пастушков и нас, бедных гопи? Он, хоть иногда говорит о нас? Ведь мы ему служили, как служанки, и притом, совершенно бескорыстно.

УДДХАВА. (Поражённый всем услышанным от гопи, -  Он достал письмо, которое передал ему Шьям, и теперь не знал, как с ним поступить: прочесть ли самому. Или же передать его гопи? Гопи сразу заметили письмо, но просить его не стали. Удхава решил прочесть письмо вслух.)

Вот что пишет Вам Шьям. «О гопи, мои дорогие подруги, знайте, что мы неразлучны всегда, везде и при любых обстоятельствах…»

ЛАЛИТА. Уддхава, дай, пожалуйста, нам это письмо, мы его прочитаем сами. (Уддхава отдаёт гопи письмо). Скажи нам, дорогой Уддхава, вспоминает ли Шьям о нас хоть изредка среди других женщин?

УДДХАВА. (Одобрительно кивает головой.) Вспоминает, очень часто вспоминает и грустит о Вриндаване, о пастушках и гопи.

СУБХАДРА.  Помнит ли Он ту ночь, когда луна ярко освещала цветы кумуда, делая Вриндаван таким прекрасным? Шьям танцевал с нами и кругом разливался звон ножных колокольчиков. Мы тогда так приятно беседовали с ним. Помнит ли Он ту чудесную ночь? Мы хорошо помним и тем острее ощущаем разлуку. Разлука с Шьямом причиняет нам жгучую боль, словно в наших телах полыхает пламя. Собирается ли Он вернуться во Вриндаван и погасить это пламя? (Уддхава промолчал)

ОДНА ГОПИ. Думаю, нам не стоит, надеется на возвращение Шьяма, мы должны научиться находить счастье в разочаровании. Даже Пингала, знаменитая блудница, сказала, что разочарование может принести величайшее блаженство. Мы знаем всё это, но не надеяться на возвращение Шьяма превыше наших сил. Как можно позабыть о задушевных беседах наедине с Шьямом? Мы всё время вспоминаем Его пленительные черты, Его красоту, Его походку, Его улыбку, Его шутливые слова. Мы не можем Его позабыть, и молим, чтобы Он скорее вернулся во Вриндаван и облегчил наши муки.

УДДХАВА.  Милые гопи, будьте уверены, все, о чём вы просите меня, я непременно передам Шьяму. (Уддхава уходит.)

ГОПИ (Исполняют песню.)

О Возлюбленный, подари нам даршан*!
Мы не можем существовать без Тебя!
Жизнь без Тебя – это как пруд без лотоса,

Жизнь без Тебя, как ночь без луны!
Без тебя, ночь за ночью, и день за днём, -

Мы живем, пребывая в тоске и печали.
Без тебя сгорают наши сердца, -
Днём мы лишаемся пищи, ночами  - нам не до сна.
Без тебя не можем проронить ни слова,

Не можем никому заглянуть в глаза.
Разве, кто-то ещё услышит нас?
С кем же ещё нам можно говорить?
О наш дорогой, приди и утоли нашу боль!
Твои гопи простираются у стоп Твоих,
Приди, подними нас, возлюбленный наш!

* Даршан (санскрит) - присутствие

АКТ ТРЕТИЙ

КАРТИНА ПЯТАЯ.  Встреча Шьяма с жителями Вриндавана.

Во время полного солнечного затмения многие великие люди Бхараты-Варши собрались на Курукшетре, в святом месте под названием Саманта-Патча. Это место знаменито тем, что, по приданию, здесь совершались великие жертвоприношения. Как предписано в шастрах, совершился торжественно и сосредоточено обряд омовения, и в течение всего солнечного затмения постились. Раздавались людям большие пожертвования, в том числе коровы, у которых на ногах были золотые колокольчики и на шеях –  гирлянды из цветов. Приехали на Курукшетру и жители Вриндавана. В предчувствии увидеть там Шьяма, сердца их громко бились от ликования, а лица сияли, как только что распустившиеся лотосы. Из глаз их текли сладостные слёзы, тела трепетали, и восторг, который они испытывали, был так велик, что на какое-то время они лишились дара речи, погрузившись в океан блаженства. Так же радостно, как и мужчины, встретились женщины. Они сердечно обнимались, обменивались нежными улыбками и с большой любовью смотрели друг на друга. Нежные объятия сопровождались потоками слёз, которые струились по их щекам. Когда гости увидели Шьяма с тысячами цариц, они восхитились этим зрелищем, исполненным божественной красоты и великолепия. Кришна улучил момент и отправился в укромное место, чтобы там наедине поговорить с гопи.

ШЬЯМ (Обнимая всех гопи поочерёдно, заговорил с ними.) Мои дорогие подруги, так вышло, что мы разлучились, но я уверен, что Вы, - остались мне верны. Или вы даже не хотите обо мне и вспоминать? Наверное, вы глубоко переживаете обиду, которую я невольно вам нанёс? Но у меня и в мыслях не было расстаться с вами: нас разлучило Проведение, которое властвует над всем в этом мире, и поступает так, как ему заблагорассудится. Оно, то сводит людей вместе, то разлучает их. Так сильный ветер порой собирает вместе  облака, мельчайшие пылинки или пух. Я мог бы пригласить вас в свою столицу Двараку, но знаю, что мои милые обитательницы Вриндавана, гопи не захотят покинуть свои любимые места, с которыми связаны их самые светлые, чистые воспоминания.

ЛАЛИТА (В большом смущении) Скажи нам чистосердечно, Шьям, можешь ли ты вернуться вместе с нами во Вриндаван?

РАДХА  Дорогой Шьям, я и мои подруги гопи откажемся поехать вместе с тобой в Двараку и наслаждаться твоим обществом среди царской роскоши; мы хотели бы общаться с тобой, как и прежде, в атмосфере Вриндавана… (Все гопи, словно сговорившись, взяли Кришну за руки и повели, словно пленника, к его знаменитой колеснице. Они усадили, его в колесницу, рядом с ним по обе стороны от него, посадили гопи Субхадру и пастушка Баладева. Все остальные гопи, стали тянуть за гужи колесницу в сторону Вриндавана. Отъехав немного, они начали петь, вначале негромко, но затем всё громче). 

ГОПИ (Радостно танцуют, напевая):

Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, 

Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, 

Джая, Баладев, джая, Субхадра,

Ждая, джая, джая, Гопинатх!..

Харибол! Харибол! Харибол!

Джая, джая, харибол!..

ЛАЛИТА (Запевает. Первую строку поёт одна, вторую – исполняет хор гопи.)

Прекрасная в волне купается речной,
Струей бежит вода вдоль пряди смоляной;
Как будто ночь сама рыдает без конца,
Поражена луной девичьего лица.
Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан,
И, на него взглянув, монах забудет сан.
И бросится, святой, пред красотою ниц…
Ах, груди трепетны, как пара диких птиц,
И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих,
Ладони девушки удерживают их.

ЧАКРАВАРТИ (Поёт, обращаясь к Щьяму.)

Сердце твоё, как цветок горящий,
А речь душистого меда слаще;
К тебе я пришла, потому что верю,
Что вправду мужчина ты настоящий.
Что ж медлишь ты? Всеблагое небо
Тебе небывалое счастье прочит!
Найдется ль такая глупая дева,
Что первая пламя обнять захочет?..

ШЬЯМ. (Как будто сердится.)
Ступай, посланница, прочь отсюда,
Где совесть твоя, не могу понять я!
Чужую жену ты мне предлагаешь –
Иль нет у тебя почтенней занятья?
Известно: чтоб погубить мужчину,
Все средства у женщины наготове,
Она пробуждает безумца Анангу
Одним движеньем лукавой брови.
Сегодня надежду зажжет, а завтра -
Изменит своим обещаньям ложным,
Приблизься к ней, даже самый смелый, -
Становится слабым, смешным, ничтожным.
Ступай – и больше не смей являться,
Давно я уловки женские знаю, -
Пускай она всех на земле красивей,
Но стать посмешищем не желаю!..

ЧАКРОВАРТИ. (Поет, обращаясь к Шьяму)

Чем больше чести и похвал,
Тем меньше искренности в деле.
От Радхи я пришла узнать -
Твои намеренья и цели.
Бросая взор по сторонам,
Ты всех тревожишь да морочишь –
За ослепительным умом
Свое лукавство спрятать хочешь.
О Шьям, я знаю, - ты премудр,
А ведь нуждаются в совете,
Лишь те, что потеряли путь,
Или неопытны, как дети.
Как золото распознают,
Едва потрут о пробный камень,
Так по поступкам судим мы,
Насколько жгуч любовный пламень.
И как цветочную пыльцу -
По аромату различают,
Так и возникшую любовь -
По блеску взоров замечают.

(Поет, обращаясь к Радхе.)

Из влажных лотосов устроив ложе,
Его с трудом я погрузила в сон,
Но лотосы желтеют, увядают –
Так с головы до ног он раскален.
Сандал его не лечит – распаляет,
луна подобна злейшему врагу,
И, если средств целебных не отыщем,
За жизнь его ручаться не могу.
О Радха, сжалься: разлучась с тобою,
Он сохнет и слабеет день за днем,
Тебя не видя, больше жить не хочет,
Снедаемый мучительным огнем.
Врачи отчаялись, помочь не могут,
Теперь не человек он – полутруп,
Одно лекарство есть, одно спасенье:
Нектар твоих благоуханных губ.

РАДХА (поёт)

Ты мне это тяжкое дело, -
Представила слишком простым!
Тропой, где колючки и змеи,
Мы шли, чтобы встретиться с ним.

Шли долго, гроза бушевала,
И тьма застилала мой взор,—
Два рода старинных решилась
В ту ночь я обречь на позор.
Доверясь тебе, моя сводня,
Тайком я из дому ушла, -
Мне смерть по сравненью с разлукой -
Казалась не так тяжела.
Что ныне скажу я, достигнув
Десятой ступени любви?
Ты амриту мне предложила,
Но яд заструился в крови.
О как ты бесстрашно, подруга,
Чужое богатство крадешь,
Иду за тобой, и не знаю, -
Куда ты меня приведешь!

ШЬЯМ (Поёт)

Она прошла, и понял я:
Красивей в мире нет!
Она прошла, — и с жадностью
Мой взор спешит вослед.

Ведь, даже если нищего -
Наследство скоро ждет,
Быть жадным и завистливым -
Он не перестает.
Природой дивно созданы,
Черты ее светлы:
Лицо подобно лотосу,
Глаза - как две пчелы,
Как две пчелы на лотосе,
Что меду напились,
И, расправляя крылышки, -
Вот-вот умчатся ввысь.
Сегодня я красавицу
Увидел на пути —
И разум зачарованный
Не знаю, чем спасти.
Ее живые прелести, -
Я взглядом пожирал,
На горы златоверхие, -
На грудь ее взирал.
А бог любви подсматривал, -
За дерзость проучил:
Мой разум одурманенный -
Под стражу заключил.

ХОР ГОПИ (Поют)

Вот по этой тропе в тот весенний день,
Он прошел, ясноглазый и темнотелый.
С той поры вдоль этой тропы мой взор -
Вслед ему устремляется то и дело.

Растерялась я, грудь не успела прикрыть,
Заметалась душа моя, как в ловушке, -
Видел он обнаженные груди мои,
И над этим смеялись потом подружки.

О скажи мне, близкая из всех подруг, -
Где его отыскать, как увидеть снова?
Я отправлюсь в путь, чтоб опять взглянуть -
На лицо божества моего молодого.

Пусть живет он немыслимо далеко,
Пусть дорога к нему тяжела, опасна, -
Ради встречи с ним, бросив дом родной,
Хоть на край земли я идти согласна!

Много ль стоит прекрасная плоть моя,
И стыдливость моя, и незрелый разум?
Много ль стоит безвестная жизнь моя -
Рядом с этим лучистым живым алмазом?

О, как стрелы безжалостны бога любви –
Дни идут, не приносят мне облегченья!
До сих пор я не знала тревог и забот,
А теперь днем и ночью терплю мученья.

У тропы я стояла, когда он прошел,
А за ним толпой устремились люди,
Но успел он искоса бросить взор -
На меня – на мои обнаженные груди.

Раскален мой рассудок – вот-вот сгорит,
Переполнено сердце – вот-вот порвется;
Будто в ад провалилась стыдливость моя,
Будто - вглубь пылающего колодца!
Мне бы Индру великого повстречать:
Я бы тысячу глаз его одолжила;
Мне бы Гаруду грозного отыскать:
Я бы крылья могучие попросила.

Чтоб взлететь, божество мое повидать, -
Хоть на миг, тайком, затаив дыханье…
Ах, все мысли мои - эта мысль сожгла,
Все желанья затмило - это желанье!..

Конец спектакля