ЗВЕЗДА - ИНДО-РУСЬ

Исторический и литературно-художественный обзор от поэмы,  до драмы (в сокращении)

Полная версия - http://www.chitalnya.ru/work/695863/

Ах, страна моя, Индия белая,

Разве я на тебя нагляжусь?!

Осеняет «Небесное Дерево»

Избяную древесную Русь.

Предрассветной сиреневой ранью,

Нет и признака солнца лучей;

Как молитва душе, как признанье –

Соловьиная слышится трель.

«Ветры сами к весне приходят,

И весна, как невеста стоит,

Среди звёзд золотых в небосводе,

Вижу, Господи, взгляды Твои…».*

И берёзу с баньяном, венчая,

Я от Волги до Инда промчусь;

С Гималайских вершин освещает

Млечный путь мой – звезда Индо-Русь!..

_________________

*

И все ветры ко мне приходят,

И весна у окошка стоит,

И все звёзды в ночном небосводе –

Будто лучшие взгляды твои.

    Алексей Фатьянов. «Песенка»

 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

    Народы Индии и России издавна полюбили друг друга на виду всего мира, на удивление всем. Ни большие расстояния, ни океаны, ни горные хребты Гималаев, ни различие культур и религий – ничто не являлось преградой для этой любви. Эта тяга от сердца к сердцу простых людей друг к другу, кажется необъяснимой. Две великие цивилизации тянутся друг к другу с неизъяснимой силой. Секрет этого необоримого тяготения народов друг к другу на подсознательном, метафизическом уровне. Ни в какие древние времена до наших дней ничто не омрачало наших дружеских, братских народов. Напротив, история этих отношений освещена светом добра и духовности. Герои древнерусских былин похвалялись тем, что вышли они из благородной, сказочно богатой Индии далёкой.

    В золотую пору человечества все люди говорили на одном языке «деванагари», который являлся первоначальной слоговой системой древнего письма Ариев,  трансформировавшейся в санскритский язык. Сходство санскритского языка со славянским языком  поразительно – по основному лексическому фонду, грамматическому строю, роли формантов и множеству других частностей.  Как русский язык, так и язык санскрита, обладают исключительным богатством, гибкостью согласных звуков, как изобразительное средство звукового строения слов, что лишь в малой степени свойственно другим языкам. Подобно русской поэтике, в санскритской поэзии большая роль принадлежит внутренним рифмам, ассоциациям и аллитерациям, как средствам художественного выражения. Эти поэтические приёмы использовались и в эпической поэзии широко, тонко и продуманно. Остается только удивляться, какой русской современностью дышит санскритская поэзия. В таких эпических памятниках, как «Сказание о Раме» чеканных по форме и совершенных по языку, встречаются всевозможные виды аллитераций, внутренние рифмы, - богатства их кажутся неисчерпаемыми. Этими приёмами широко пользовались русские поэты А.С.Пушкин, В.В.Маяковский, В.Я.Брюсов и другие.

   Интересно отметить почти полное совпадение древнерусских преданий и преданий  древней Бхараты, а Бог Велес покровитель домашних животных, подобно Богу Кришне изображался со свирелью. Несомненно, что родство наших народов объясняется родством духовным. Так в «Древнерусских Ведах», в «Звёздной Книге Коляды», в «Голубиной Книге», сходство с Арийскими Ведами глубокое и многогранное. Само понятие древнеарийского слова «Веды» объясняется русским словом «ведать, знать» » (Веды – Знание).

    А.С. Пушкину были хорошо известны все древнеарийские сказания, и он в своём творчестве мастерски пользовался этими сокровищами. Пушкин, несомненно, был посвящён в русские Веды и сложные для ума истины Вед, поведал простым языком в своих удивительных сказках, написанных в стихах. Так же в стихах были написаны и древнерусские арийские веды, и скифские былины, и ведические гимны древней Индии.  Так историю Рамы и Ситы из «Рамаяны» он полностью воспроизвёл в своей удивительной поэме «Руслан и Людмила»: колдун похищает жену Руслана Людмилу в день её свадьбы. Руслан отыскивает колдуна, сражается с ним, побеждает его и возвращает свою возлюбленную. А письмо Татьяны Лариной к Евгению Онегину, разве не является очевидным влияние эпизода из Махабхараты: послание Рукмини к Шьяму. «Шьям, я много слышала о твоих благородных качествах. Не боюсь показаться нескромной, признаюсь: Ты пленил меня и завоевал моё сердце. Ты можешь усомниться в моём целомудрии, ведь незамужней девушке, как я, не пристало так смело обращаться к тебе. Но, мой дорогой Мукунда, Ты – настоящий лев среди людей, величайший из всех. Любая девушка, ещё не покинувшая отчий дом, и даже самая целомудренная из женщин, пожелала бы выйти за тебя замуж, привлечённая Твоими несравненными добродетелями, Твоими познаниями, могуществом. Я решила стать Твоей вечной служанкой. Мой возлюбленный, я приношу к Твоим стопам своё сердце и жизнь.  Я избрала Тебя, моим супругом и прошу Тебя считать меня Своей женой. Отныне  я принадлежу Тебе. Будет просто нелепо, если лакомую еду, предназначенную для льва, утащит шакал. Поэтому, прошу Тебя: тотчас явись за мной, прежде чем меня увезёт Шишупала или какой-либо другой царевич вроде него. Свадьба моя должна состояться завтра. Явись тайно и похить меня, не тревожься из-за того, что может произойти схватка во дворце моих родителей, и кто-то, даже, может быть ранен или убит…»

    Русских путешественников издавна манила удивительная, сказочно богатая страна Индия. Чем удивительно «Хождение за три моря» Афанасия Никитина? Читаем: «В Астрахани купеческое судно татары отобрали, и отпустили всю команду ограбленными... И мы, заплакав, - да разошлися кой-куды, куды его очи понесли… А я пошёл в Дербент, а из Дербента в Баку, а из Баку пошёл за море». Как это может быть, что ограбленный до нитки Афанасий Никитин пошёл за море, один? И что ему там делать без товара? Чем торговать? Но вот он Весной 1468 года пришёл в земли Хорасана, в Персию и далее по древнейшему шёлковому пути в Индию. Далее он пишет, что бродил из города в город целых два года. «И привёз я, грешный, жеребца в Индийскую землю, дошёл до Джунира благодаря Бога здоровым, - стоили мне это сто рублей». Откуда у нищего странника, ограбленного до нитки, взялся жеребец? В Индии нет от природы лошадей, и стоили они так очень дорого. Откуда у него деньги на путешествие, жильё, питание, ведь и коня поить кормить и устраивать на постой надо. Ни каким-нибудь товаром интересуется Тверской купец, но алмазными копями таинственной Голконды. Цель его хождения исключительно в ту землю, где родятся алмазы. Афанасий пишет: «И пошёл я в Коилконду, где базар весьма большой. Нельзя описать царства сего и всех его чудес. Во дворце много золотых и серебряных палат, украшенных, как небо звёздами, драгоценными каменьями и жемчугом. И на каждом столпе – по драгоценному камню-карбункулу, господину всем камням, светящемуся в ночи, а родятся те камни в головах змей, слонов и гор». Все знаменитые алмазы Индии – «Кох-и-Нор», «Шах-Акбар», «Тадж-е-Мах» - были добыты в копях Голконды, место нахождения алмазоносных копий засекречены и по сей день. Афанасий Никитин в своём «Хождении» пишет об алмазе, как об «Особом товаре»» «Да около родятся драгоценные камни, рубины, кристаллы, агаты, хрусталь… В Пегу живут индийские дервиши, а родятся в нём драгоценные камни – рубин, яхонт. Продают эти камни дервиши, делают там жемчуг высшего качества и всё дёшево. В Райчуре же родится алмаз… Пачку алмазов продают по пять рублей, а очень хорошего – по десять рублей; пачка же нового алмаза, только пять кеней (мелкая монета), черноватого цвета – от четырёх до шести кеней, а белый алмаз – одна деньга. Родится алмаз и в каменной горе; и продают ту каменную гору недорого…»

    Алмазы Голконды! – вот цель путешествия Афанасия Никитина в богатую Индию. Он  выведал о них всё, выполнил наказ великого князя Тверского Михаила Борисовича, который очень нуждался в Индийских алмазных сокровищах для вооружения войска Тверского, для борьбы с Московским княжеством за престол земли Русской. Тверь в то время ещё возвышала независимую главу. Афанасий записал в своём дневнике: «В пятый Великий день надумал я пойти на Русь… Да сохранит Бог землю Русскую! Боже, сохрани её! В сем мире нет подобной ей. Хоть бояре русской земли не добры, справедливости мало в ней. Да устроится Русская земля!.. И да будет в ней справедливость. О Боже, Боже, Боже...»

    О дальнейшей судьбе Афанасия Никитина сведений мало. В Софийской летописи  (в 1475 году) сказано скупо. «Сказывают, что-де – и до Смоленска не дошед - умер. А писание то своею рукою написал, иже его руки тетради и привезли гости  Мамыреву Василию к дьяку великого князя в Москву». Возможно, следили за ним «гости» Московские, завладели записками Афанасия вместе с Индийскими драгоценными алмазными камнями, и передали всё дьяку Мамыреву. Дальнейшая судьбы Тверского княжества описана в «Истории государства Российского» Н. Карамзиным. «8 сентября  1485 года осадил Иван III  Тверь, и тверские князья и бояре, оставив государя своего, а великий князь Тверской, видя необходимость или спасаться бегством или отдаться в руки Иоанну; решился не первое, и ночью ушёл в Литву… Столь легко исчезло бытие Тверской знаменитой Державы, долго спорила с Москвою о первенстве». Московский летописец включил тетради Афанасия Никитина в летопись. Он поместил «Хождение за три моря» в летописный текст наряду с другими важными историческими памятниками Русского государства. Его переписывали несколько раз и включили в другие летописи. Карамзин оценил их по достоинству «Хождение за три моря», и включил в свою знаменитую «Историю государства Российского». С любовью и уважением вспоминаем мы имя Афанасия Никитина», человека большой души и большого таланта. Он один из тех, кто ещё в седую старину создавал и приумножал славу русского народа.

    Позднее Пётр Великий предпринял немало усилий для установления торговых связей между государствами Индии и России, снаряжал морские экспедиции на фрегатах в Индию с остановками на острове Мадагаскар. Продолжательница дела Петра Екатерина Великая, желала видеть  Россию посредницей в торговле европейских стран с Индией и Китаем, а также налаживанию самостоятельных торговых связей с Индией через Сибирь, по Северному морскому пути (по проекту М.В. Ломоносова) и через Среднюю Азию. Позднее в Астрахани и Оренбурге установились льготные пошлины на индийские товары, что привело к появлению большого числа Индийских купцов их Индии и Персии в Астрахани и Оренбурге, где индийцы совершали свои сделки в помещениях своего караван-сарая. Они в России имели такие привилегии в торговле, каких не имели ни в Персии, ни в других странах Востока. Астраханскому губернатору предписывалось оказывать индийским купцам, обосновавшимся в Астрахани, необходимое содействие в их торговле, охранять их имущество, «держать ласку и привет доброй… и оберегать, чтобы им ни от кого никаких обид не было».

    Народ индийский, получивший преимущества, данные Петром Великим, постоянно жил в Астрахани, им разрешалось отправлять свои религиозные обряды в собственных храмах. В то время писали об Астраханских индийцах, что они высоки, тонки; имеют важную осанку, говорят тихо с расстановкою, и всегда подумав. Они в слове своём учтивы, услужливы, терпеливы, весьма решительны, любят уединение. Они имеют все свойства добрых ростовщиков, осторожны, молчаливы, проценты берут небольшие, не притесняют своих должников. Нуждающимся людям стараются оказывать помощь не напоказ, ибо по их вере это доброе дело имеет благое достоинство. Большей частью они вегетарианцы. Любят чистоту в жилищах, одеяниях и в пище, не пьют одурманивающих

напитков, равнодушны к шумным увеселениям, забавляются музыкой на своих простых инструментах.

    Не менее удивительной, чем у Афанасия Никитина была Одиссея в Индию Герасима Лебедева (1749-1817), происходившего из духовной семьи, родом из Ярославля. Был одарённым музыкантом-виолончелистом. С большим успехом выступал в Вене, в Париже и в Лондоне, и вдруг, неожиданно для всех, поехал один в Индию, где работал музыкантом в Мадрасе, затем в Калькутте, учил хинди и санскрит, и обучал индийцев музыке. Овладев языками, Лебедев организовал в Калькутте первый индийский театр европейского типа. Для этой цели, для начала перевёл на бенгальский язык две английские комедии «Притворство» и «Любовь – лучший врач». Переработав их на индийский лад (перенёс место действия из Испании в Калькутту и Лакхнау, сделав действующими лицами бенгальцев). Учёные пандиты, внимательно прочитав текст пьес на бенгали, были в приятном возбуждении чувств, похвалили его и пообещали обеспечить спектакли туземными актёрами и актрисами. На первую постановку была приглашена вся творческая интеллигенция города Калькутты и его окрестностей.

    Это культурное явление для того времени было столь необычным явлением, что вызвало агрессивный настрой колонизаторов Ост Индийской компании. В своём яром стремлении закрыть этот «вопиющий» театр, они сманили актёров, испортили декорации, настроили против Лебедева работников театра: столяров, плотников, декораторов, а также некоторых благотворителей Лебедева. Он вынужден был вернуться в Россию, где его бывшие друзья вдруг отвернулись от него, называя его авантюристом. Герасим Лебедев выпустил книги «Грамматика бенгальского диалекта», в которой описал о древнеиндийском календаре, об индийской древней философии и религии, описал обычаи индийцев и сообщил  наиболее важные сведения об английском колониальном господстве в Индии. Пафос книга был пронизан глубоким уважением к индийцам и негодованием по отношению к английским колонизаторам. Герасим Лебедев положил начало систематическому изучению санскрита и хинди в России, составил бенгальский шрифт для типографии российской Академии наук, описал о нравах и обычаях населения Индии. Этот свой научный труд, над которым неустанно работал Герасим Лебедев, его бескорыстный энтузиазм посчитали в России чудачеством и сумасбродством, по выражению Павла I. Лишь, примерно полтора столетия спустя, проявился интерес к нашему соотечественнику Герасиму Лебедеву, который так много сделал для укрепления русско-индийских культурных связей; вышли многочисленные статьи о нём и его культурно-просветительском творчестве в сборнике Института народов Азии АН СССР.  

    Приведём фрагменты Герасима Лебедева из его рукописи «Индийские дневники» (в сокращении).

   «… Молитвенные у индийцев храмы, именуемые Мондиры, как от вне, так и внутри, отчасти похожи на языческие и отчасти – на христианские... На алтаре, во время богослужения курится из разных благовоний составленный фимиам, и совершаются разные тайнодействия одними только браминами; кроме же их, никому прикасаться  к оному не позволяется. Совершаемое в храмах их богослужение, состоит больше из пений, нежели в чтении приличных молитв.

    Индийцы не похожи на идолопоклонников, а признают таковыми тех нашельцев, которые, жертвуя ненасытной своей алчности на обогащение, несчастию рода человеческого пожирают целые государства. Они признают единого истинного Бога и ранее многих европейцов содержат христианский закон, с тем только различием… По причине  беспрерывных на их край неприятельских нападений, насильно понуждающих забыть и самое человечество. При всех, чинимых им притеснениях и тиранствах, удерживают они достойную подражания непреклонность во благочестии. Странными кажутся для пришельцев аллегорические их изображения, в которые вникать не могут они  за неведением первоначального их шомкритского языка, но индийцы более имеют сим пришельцам издеваться, когда они, хвалясь своим православием, забывают, по-видимому, что и сам Спаситель притчами учение своё предлагал. Благоговение их к Верховному существу уже доказано всеми реченными выше обрядами и праздниками, в воспоминание великих благодеяний Божиих. Данную присягу весьма свято они наблюдают, и лучше избирают лишиться чести, имения и самой жизни, нежели клятися и нарушить клятву, что и собственным опытом мне испытать удалось. Родители почитают себе за великий стыд оставить дитя своё невоспитанным в Законе Божьем… От кровопролития индийцы так удалены, что не токмо животных, но и пресмыкающихся и насекомых убивать почитают за великий грех, чего ради никогда они не употребляют, ни мяс, ни рыбы, а довольствуются только земными произрастениями и плодами. Первосуществующие природные индийцы любят много чистоту и опрятность, и как перед столом, так и после оного  умываются, и каждый день два раза купаются. Индийцы столько отвращаются от пиянства, что не токмо простого вина или водки, но и виноградных вин никто из них не употребляет. Чужого похищать они не расположены, и завидовать никакой нации они не имеют нужды. Умеют подборными ключами отворить сердце, и золотым дождём орошать набожныя души притворных политиков».

    Царствование в России Павла I в памяти потомков осталось как анекдотичное недоразумение. Унизил Суворова, возвысил Аракчеева, целый полк сослал в Сибирь, пытался перекроить русскую жизнь на прусский манер и, наконец, его осенило отправить Донских казаков завоёвывать Индию «жемчужину Английской короны», как, издавна, именовали индию. Неизвестно, чем бы эта бредовая идея закончилась, если бы его во время не убили!

    12 января 1801 года Павел I послал тайный приказ атаману Войска Донского, генералу от кавалерии В.П. Орлову о подготовке казачьего войска к походу в Индию.  «Ходу от вас до Индии, - сказано в рескрипте Павла I  к атаману Войска Донского, - всего месяца четыре. Поручаю всю сию Экспедицию вам и войску вашему, Василий Петрович. Соберитесь вы и вступите в поход к Оренбургу, оттуда любою из трёх дорог или всеми пойдите с артиллерией прямо через Бухарию и Хиву на реку Индус… Имея, артиллерию, вы имеете полный авантаж; приготовьте всё к походу… Всё богатство Индии будет нам  за сию экспедицию  наградою. Таковое предприятие увенчает вас всех славою… Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Бог вас благослови. Есм ваш благосклонный Павел».

    Казаки, имея сорок один полк и две конные роты (22 507 сабель и два десятка пушек) пошли завоёвывать Индию, преодолевая в день 30-40 вёрст, по дурным дорогам, при непогодных условиях (при раннем вскрытии рек). Напрашивается вопрос: зачем это нужно было России? Задуманное фантастическое увлечение завоевать Индию при посредстве одних казаков, это несусветная глупость за которую пришлось расплачиваться плачевной участью донцов, двигаясь по чужим территориям в пределы Индии. Были у императора свои планы, в том числе, и «встряхнуть казачков», ибо неспокойно было на Дону. Перед этим походом, были выпущены из крепости и вернулись к своим полкам генерал Платов и другие опальные офицеры. Неожиданно 12 марта генерал В.П. Орлов получил рескрипт Александра I  о прекращении похода в Индию и возвращения казаков на Дон: «Господину генералу от кавалерии Орлову. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по секретной экспедиции, возвратиться на Дон, и распустить их по домам.

    Итак, преодолев за три недели 700 вёрст, казаки получили из Петербурга повеление молодого царя Александра I возвратиться на Дон. Существует мнение, что убийство царя Павла I  заговорщиками не обошлось без помощи англичан, которые всерьёз были обеспокоены этой экспедицией казаков в Среднюю Азию и далее в Индию – главной жемчужины в короне Британской империи.

    Князь Алексей Дмитриевич Салтыков (1806-1859) служил в коллегии иностранных дел в Петербурге, но более всего любил живопись и путешествия. В 34-летнем возрасте в чине надворного советника вышел в отставку, поселился в Париже, стал уклоняться от светских приёмов, за что его стали считать отшельником, но не окрестили чудаком, оценивая его мягкий характер, отсутствие лицемерия. Он сдружился с поэтом П.А. Вяземским и композитором М.И. Глинкой. Однажды Салтыков предпринял путешествие в Индию, и застал колониальную Индию в состоянии наибольшего произвола в ней Англичан. Революция в Индии против колониального ига англичан была подавлена в 1857 году, но Северную Индию восставшим удалось освободить от гнёта. Колониальная революция сильно отличается от революции в независимой стране: правителей менее всего интересовали интересы страны, но господствовало неуважительное, презрительное отношение к народу. Салтыков был удивлён вопиющим состоянием простого, совершенно бесправного индийского народа, и стал отказываться от приглашения знатных англичан колонизаторов жить в английских домах, избегает встреч и знакомств с ними, начинает тяготеть к разговору на языке хинди. Путешествуя по Индии и Цейлону, он старается, как можно больше делась эскизов в карандаше и красками. Вскоре он получил прозвище «Индиец» и среди соотечественников и среди индийцев. Вскоре он издал свои рукописи «Письма об Индии», которые были приняты восторженно. Проявился большой интерес российского читателя к художественным достоинствам «Писем об Индии» и восхищение страной, в которой, как звучит в одной из арий индийского гостя оперы М.И. Глинки «Не счесть алмазов пламенных в пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном».  Письма писались родным и друзьям, не предназначались для печати, но в них был особый притягательный колорит «эффекта присутствия», они отличались простотой изложения, в них многое запечатлено от личности автора. Он опубликовал их в «Москвитяне» на французском и на русском языках. Полное издание всех писем в виде книги было издано трёхтомником в Париже, и стало заметным событием во французской литературе. В это издание были включены множество иллюстраций – авторских гравюр и акварелей. Также был издан альбом рисунков большого формата, части которого хранятся в хранилищах русского музея в С.-Петербурге, Исторического музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в Москве. В переводе на русский язык «Письма об Индии» без иллюстраций вышли в 1850 году и вторым изданием в 1851 году. Приведём фрагменты Алексей Дмитриевич Салтыков из его рукописи «Письма об Индии» (в сокращении).

    «…Город Бомбей расположен посреди пальмового леса... Перед вами люди полунагие, в белых полостях, с медным цветом лица, с  разрисованными плечами и руками, в чалмах белых, алых, жёлтых или зелёных. Перед вами женщины, также едва облачены в разноцветные, прозрачные, как паутина, ткани, разукрашенные золотыми и серебряными ожерельями, кольцами, подвесками на шее, на руках, на ногах, серьгами в ушах, в ноздрях, раздушенные благовонными цветами, вплетёнными в волосы. Окинув беглым взглядом этот роящийся народ, вы торопитесь взглянуть на странные капища, установленные бесчисленным множеством истуканов; тут толпы факиров, увечных, иссохших, худых, как оглоданные кости, с длинными крючковатыми ногтями на руках и ногах… Тут обширные пруды с каменной набережной. Далее безмолвные часовни, шумные пагоды индийцев; слышаться странные звуки неумолкающей музыки… Вот что с первого раза овладевает вниманием путешественника.

    Проходя по улицам, часто видишь решетчатые здания, в которых горит тьма свечей: это храмы индийцев, где совершают обряды свадьбы, женят десяти или двенадцатилетних мальчиков на пяти- или шестилетних девочках. Жених и невеста почти нагие, но обвешанные кольцами, ожерельями, обмазанные жёлтой краской, окружённые множеством народа. Их обмывают и окрашивают снова, и это продолжается беспрестанно три или четыре дня, при громе барабанов и музыки скрипок, день и ночь, и превосходит всякое описание.

    Всё здесь игрушка, кроме пальмовых лесов. Дом наш состоит из огромных ветхих покоев, без дверей, без окон, с несколькими террасами. Птицы летают по моим комнатам, как ни в чём не бывало. Вечером у меня бывают обыкновенные странные сцены: пляски баядерок, за которыми можно посылать в любое время. Баядерки составляют особую касту, их единственное занятие – пляски, пение и жевание бетеля, вяжущих рот листьев, которые, говорят, очень полезны для желудка и от которых сильно краснеют губы. Эти плясуньи ловки и милы; платья на них из белой, розовой или малиновой дымки с золотыми и серебряными узорами. На обнажённых их ногах навешаны металлические кольца и цепи, которые во время пляски производят звук, похожий на бряцанье шпор, только несколько серебристее. Приёмы баядерок так отличны от всего, что я раньше видел, так восхитительно свободны, так своеобразны, песни так плачевны и дики, движения так сладострастны, мягки и живы, сопровождающая их музыка так «раздирательна», что трудно обо всём этом дать приблизительное понятие. С баядерками обыкновенно ходят мужчины сурового вида, которые во время пляски следят за плясуньями, как тени, трезвоня на своих инструментах и беспрестанно топая ногами. Невольно задумаешься о таинствах чудесной Индии при мысли, что эта пляска, значение которой утрачено, вероятно, восходит к самой глубокой древности, и что плясуньи повторяют её бессознательно в продолжение тысячелетий…

    Ходя по улицам Бенареса, думаешь, что видишь сон. Перед глазами пестреют пагоды, в которых толкутся, расписанные различными красками брамины и факиры, белые, горбатые телята с цветочными венками на рогах, полуобнажённые женщины в поручнях и кольцах, орошающие водой бесчисленное множество  маленьких идолов и цилиндрических камней. Посреди этой подвижной и живой толпы двигается иногда тяжёлый слон, с трудом пробирающийся между теснящих друг друга храмов, домов, балконов и лавок. Однажды три часа я провёл в прогулке на слоне, объезжая улицы, переулки и базары; впереди меня сидел корнак, сзади – слуга с зонтиком. Кажется, что слон давит своими ногами тысячи женщин и детей, но, к счастью, это только обман воображения: ни дети, ни женщины не обращают никакого внимания на великана, который очень учтив, осмотрителен и боится обеспокоить чем-нибудь прохожих…

    Уже неделю живу на берегу Ганга, у подошвы Гималаев. В Ганге беспрестанно купаются тысячи индийцев и индианок, которые сходят в воду по каменным спускам, не снимая одежд и с громкими песнями. Вечером повторяется то же самое, и река освещается плавучими кострами. В ближайшем лесу сотни слонов. Дикие обезьяны уродливо кувыркаются на ветках и дразнят слонов. После обеда я взбираюсь на слона и дышу свежим вечерним  воздухом, пробираясь по тёмным и тихим улицам…

    К одному из лучших зрелищ я отношу праздник богини Кали, богини смерти и разрушения. Её представляла женщина, выкрашенная в синюю краску, с распущенными волосами, и стоящая на носилках. Она топтала ногами мужчину, выкрашенного в белое и розовое, которого голова была спрятана между тряпьём, замаранным красной краской, так что всё это было похоже на человека, которому бы отрубили голову. В одной руке она держала картонную голову; другой – махала картонным мечом, и опускала его над умершим. Был ещё маленький ребёнок жёлтый: он сидел на носилках, поджав ноги, и представлял старичка, что-то вроде брамина. Вечером при свете факелов, показывались, между прочим, войны великанов, картонных уродов, вышиной с дом, из-под которых видна была беготня маленьких ножек. Я разъезжал на слоне среди толпы зрителей и действовавших лиц. Но уже в городе, увлечённый потоком одной из этих процессий, на которые бросают массы цветов со всех крыш, окон и балконов…

    Знаменитый русский живописец Василий Васильевич Верещагин дважды путешествовал по Индии. В первую поездку (1874-1876) художник объездил  многие города Индии. Все свои этюды, рисунки, коллекции отправил в Петербург. Задумал создать большую живописную коллекцию «Индийскую поэму» в 20-30 картинах, отправился во второе путешествие по Индии в 1882 году. «Это будет история «заграбастывания» Индии англичанами, - писал он Стасову.  Англичане вызнали про это  намерение художника, и развернули в печати травлю художника грязными инсинуациями и обвинениями в антииндийском намерении при путешествии. Его обвиняли в шпионстве  по изучению возможности проникновения русских войск в Тибет и в Индию. В результате была создана не благоприятная обстановка для художника во время его путешествия. Пробыв в Индии всего несколько месяцев, Верещагин вынужден был вернуться в Россию, и свои крупные работы на индийскую тематику писал по рисункам и эскизам вдали от Индии. Верещагин из Индии пишет Стасову: «В самой серёдке Гималаев, в малом королевстве Сикким занимался в буддийских монастырях  на высоте 15 тысяч футов, чуть не замёрз со своею супружецею. Снег, которым нам пришлось идти последний день подъёма на гору Канчинга (28 тысяч футов) испугал моих спутников, и они за нами не изволили последовать. Между тем, пошёл снег, которым пришлось, и питаться, за неимением другой пищи, потушил наш огонь, и, кабы не мой охотник, который был с нами и отыскал, и уговорил одного из людей внести на гору ящик с едою и несколько необходимых вещей, пришлось бы плохо. Замечательно, что я выбился из сил и положительно заявил об этом, прежде чем моя дорогая спутница, моя маленькая жена, слабая и мизерная, когда первое изнурение прошло, она, не говоря худого слова, грохнулась. Лицо моё за несколько дней пребывания на этой высоте непомерно опухло, и какое-то страшное давление на темя, от которого я непременно умер бы через пару промедленных дней, заставило спуститься, прежде чем все этюды, которые я намеревался сделать, были готовы. Сделаю ещё попытку в другое время года и в другом месте, уж очень хороши горные шири и выси, покрытые льдом и снегом…»

    Картина «Процессия слонов в Джайпуре» по словам Верещагина, запечатлела триумф английского владычества, символизируя завершение окончательного захвата Индии колонизаторами. Принц Уэльский явился в покорённую страну как вице-король, назначенный английской королевой управлять огромной колонией. Он является главным действующим лицом пышной процессии. Гордо восседает принц на переднем слоне в позолочённом паланкине. К нему наклоняется, сидящий рядом индийский махараджа. Верещагин сам был очевидцем демонстративного шествия, уединившись в укромном месте, наблюдал за торжественной встречей принца Уэльского с балкона одного из зданий, сделал зарисовки процессии. Картина поражает на только богатством красок, но и своими размерами (примерно, 7.5 на 5.1 метра). Махараджа Джайпура, запечатлённый на картине с принцем Уэльским, сделал дар этой картины музею Калькутты «Виктория-мемориал» в 1905 году, выкупив её у господина Эдварда Мэллея (США). Каким образом эта удивительная картина попала в частные руки господина Э. Мэллея, неизвестно.

    К лету 1890 года состоялось путешествие по Индии цесаревича Николая, при неотлучном сопровождении его императорского высочества, свиты его величества генерал-майора князя Барятинского, флигель-адъютанта князя Оболенского и князя Кочубея. Через Сибирь наследника цесаревича сопровождал флаг-капитан его императорского величества контр-адмирал Басаргин. Длинный разнообразный путь был заранее изучен его высочеством, и поездка эта была задумана, как исполнение государственного долга по приобретению опыта и сведений, необходимых по службе будущему государю и Отечеству. По Сибири изучались возможности построения железной дороги. Был выбран морской путь в сопровождении морской эскадры с полуброненосными фрегатами. Путешествие до Индии по морю было задумано с целью испытания путешественника в трудностях продолжительного морского плавания.  

    Знакомство с Индией наследником началось с Бомбея, далее Ахмедабад (град «Ахмеда»), названный по имени  знаменитого султана. Всюду цесаревича встречали почётным караулом, были устланы дорожки из красного сукна; в городах встречали пёстрые густые толпы людей, лица которых выражали не только любопытство, но и радушие. Взору любознательного цесаревича предстала новая диковинная обстановка. Путешествие по городам в основном осуществлялась в колясках. На званых обедах, было множество гостей, присутствовал даже французский художник  Моро со своей женой, который специально прибыл в Индию, набраться свежих, ярких впечатлений от столь необычного визита русского цесаревича и правдой туземной жизни Индийцев. Надо отметить, что европейским дарованиям не сразу  далось по достоинству оценить высокую миссию Востока, и подняться на должный уровень достойного её восприятия.

   Восторженно воспринял цесаревич вечернюю поездку на колясках на озеро Канкария,  искусственно созданного около 1450 года. В окружности озеро составляет 13 вёрст, с великолепным садов посредине. В эти сады с высокого берега ведет лестница и каменный мост, который был залит огнями иллюминаций в честь высокого Северного гостя. Во многих городах гостя встречали салютами и при звуках русского гимна «Боже царя храни», впервые звучащего в Раджпутане. Впоследствии цесаревич отмечал, что впечатления были такими сильными, что трудно их передать словами, что им овладевали какие-то необыкновенные мысли и чувства, что невольно вспоминались отрывки из «Рамаяны» и «Махабхараты», что чувствуется во всём чисто славянский характер, возвышенный до идеального. Согласно индийским священным традициям и обычаям, при обменном приветствии следует гостя увенчать гирляндой цветов. Джасванта Санга собственноручно украсил Белого Царя удивительной гирляндой лотосов (цвет лотоса – символ Индии). Наследник цесаревич и офицеры его свиты были в русской военной форме.

    В Джайпуре великого князя и его свиты были специально подготовлены для путешествия два десятка слонов. Цесаревич с Махараджей следовали в носилках «ховда» под балдахинами, украшенных драгоценными каменьями, на спине богато разубранного слона, обозревали улицы и затем пересели в экипаж. После полуденного отдыха отправились на тигровую охоту в джунгли на слонах с ружьями наготове. Туземцы заботливо выслеживают крупного животного, так что он попадает на стрелков. Была поражена огромная тигрица и тигр, которых принесли к палаткам и содрали с них шкуры.

    В Дели цесаревича знакомят с достопримечательностями столице с показом превосходных образцов ювелирных работ, редких тканей и самых лучших индийских заманчиво красивых изящных товаров. Оригинальность и вкус отделок шёлковых полотен, несомненно, следует отдать Индийским товарам. Достойны восхищения изделия миниатюры из слоновой кости со сценами древнеарийского периода. Потомки художников-миниатюры передают таинство искусства резьбы из поколения в поколение, вот уже несколько столетий, что составляет тайны династий мастеров.

    Окрестности Агры неописуемы. Храм Тадж дивная поэма в камне, украшенный парком с удивительными цветниками и водоёмами. Хоть и невероятным, фантастическим  может показаться, сближение туземцем Индии с русским простонародьем, но цесаревичу и не только ему одному, бросилось в глаза при виде колоссальных храмовых сооружений, что будто повеяло духом старой Москвы, купола аналогичны. В Индии купола луковичной формы объясняют тем, что, эта форма куполов у них символизирует цвет Небесного Лотоса, поэтому лотос является символом Индии. Раджпурские вершники, сопровождавшие цесаревича, показались ему очень схожими с кубанскими казаками. Не случайно во всём Индостане «козаками» принято именовать тамошних смелых конников и воинов джатов. Интересно, что глава джатов постоянно своевременно навещают августейшего атамана казачьих войск, живущих в постоянном напряжении, и являются удалыми конными наездниками.

    В Калькутте под грохот салюта встречали русского цесаревича в момент его прибытия гимном «Боже царя храни!» Все путешественника по Индии, не без удовольствия сравнивают Калькутту с Петербургом. И судьба обеих городов отчасти схожа: они основаны приблизительно в одно время и на болотистой почве около устья двух важных рек, которые в одно время разливаются. Калькутта, так же, как и Петербург основаны с целью защиты своих национальных интересов от захватчиков в споре Азии и Европы.

   

    В Индийском городе Мадрас во всём чувствуется присутствие Е.П. Блаватской. По инициативе этой русской женщины в Мадрасе созрела мысль о том, что именно в Индии возможно и необходимо создание теософского общества искателей Истины, в самом широком и глубоком смысле этого слова. Ею было предложено избирать последователей этого общества из представителей всякой веры, и расы, проникать в сокровенные учения Восточных религий, поддерживать таинства отношений со священниками, жрецами, отшельниками-аскетами и т.д. Центр нового братства был основан в Мадрасе. Ростки нового теософского общества быстро охватили Азию, Америку, Европу. Появилось несколько центров периодической печати. Англичане устроили настоящую травлю Блаватской, и она вынуждена была навсегда покинуть чудесный, столь полюбившейся ей полуостров. Коренные жители Индии бескорыстно симпатизировали этой Северной женщине, она постоянно разъезжала по стране ради сближения браминов и джайнистов.

    Лев Николаевич Толстой (1828-1910) интересовался Востоком всю свою жизнь. Он был близок общественным деятелям Востока, и вёл большую переписку с представителями  интеллигенции Индии, в том числе и с Ганди, главным образом благодаря своим религиозно-философским работам и морально-этической концепции непротивлению злу насилием и жизни по «Закону любви». Л.Н. Толстой высоко ценил достижения древней индийской философии.

    Начало экспедиции художника, путешественника и общественного деятеля Николая Константиновича Рериха в Индию было осуществлено 2 декабря 1923 года. Продажа картин и оформление театральных постановок, публикации многочисленных статей, обеспечивали ему возможность вести плодотворную научную работу и путешествовать. Рерих посетил Бомбей, Джайпур, Агру, Сарнатх, Бенарес, Калькутту и отправился на север Индии. По пути у него состоялись встречи с индийскими учёными, художниками, писателями. Рерих остановился на южных склонах Восточных Гималаев в Сиккиме в доме Талай Пхо  Бранга. Это место почиталось священным, так как в этом доме останавливался  Далай-лама V. Участники экспедиции проявили большой интерес к изучении древнейшей Буддийских письменных источников. Рерихом была собрана целая коллекция тибетской живописи. Живописное творчество Рериха было исключительно плодотворной. Колорит живописи гор у Рериха непревзойдённый.

    В 1925 году Рерих посетил Мадрас и теософский центр в Адьяре, познакомился с его руководителями. Предложил открыть музей теософского общества имени Е.П. Блаватской. Английская разведка начинала чинить ему самые неожиданные препятствия в его новой экспедиции на Хотан, вплоть до вооружённых нападений. Эти препятствия всё же удалось преодолеть и пройти семь перевалов в царство снегов, в сказочном мире, волшебного места для художественного творчества. Там на высоте двух тысяч метров приобрёл он усадьбу вдали от цивилизации, жил трудами рук своих, растил огород. Волшебный вид Гималаев с горной речкой среди соснового леса в семейном уединении жил в двухэтажном доме, от которого по скалам ведёт единственная тропа. Оккультное созерцание позволило ему проникнуть в мистическую живопись. В этом месте Рерих прожил безвыездно около тридцати лет и на 72-м году жизни умер.

    Об Индии много писали представители первой волны эмиграции. Хабаров В.А. эмигрировавший в составе казачьей дивизии через Кавказ в Персию, перебравшись в португальские владения Индии, купил небольшой земельный участок, построил дом. Хабаров опубликовал в 1930 году книгу «Завоевание Индии». Казакевич Б.И. опубликовал исследовательские материалы Л.Г. Корнилова на страницах «Вестника первопроходника» «Об исследовании путей из России в Индию».

Приложение 1

                     ВИДЕНИЕ  «МАХАБХАРАТЫ»

                       Музыкальная ведическая драма

   В данной пьесе «Махабхарата» представлена, как современная мировая драма. Автор попытался максимально приблизить текст настоящей пьесы к оригиналу по смыслу и мелодике санскритских шлок (стихов).

                    Действующие лица и исполнители:

Д х р и т а р а ш т р а, царь Кауравов слепой от рождения олицетворяет слепоту духовную нашего века безумия, лицемерия, стяжательства;

С а н ь д ж а я, ясновидящий мудрец при дворце царя Дхритараштры, живописец;

А р д ж у н а, прославленный легендарный воин-кшатрий династии Пандавов, ставший на путь нравственного, духовно очищения;

К р и ш н а, «Инструмент» Бога, давший наставления – Гиту (песнь Бога) Арджуне перед началом сражения на поле битвы Курукшетра;

Б х и ш м а, воин на стороне Кауравов против Пандавов, неодолимый, подобно всеперемалывающим современным средствам массовой информации, вся сила которых основана на насилии и сексуальном беспределе;

Д у р ь о д х а н а, старший сын слепого царя Дхритараштры, олицетворяющий собой все дурное, наподобие современных безумцев, одурманивающих себя всеми видами наркотиков;

А ш в а т т х а м а н, последний, ставшийся в живых воин, после великой битвы на поле боя Курукшетра;

В д о в а, женщина в черном, оплакивающая мужа, погибшего с великом сражении;

В сценах принимают участие воины, вдовы, ангелы.

                           ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

                            КАРТИНА ПЕРВАЯ

На переднем плане сцены, в углу, установлен мольберт в виде треножника, на котором закреплен холст на подрамнике для работы художника. Художник Саньджая рисует картину. Он время от времени отступает от картины, рассматривая ее со стороны.

С а н ь д ж а я  (разговаривает сам с собой)  Картина поручилась просто потрясающая. Я и сам не ожидал, что получится – истинный шедевр! (Ходит вдоль картины, скрестив руки у себя на груди.) В самом деле, картина получилась такая, как не от мира сего…Господи! Боже мой!.. Что всё это значит?! Мною написанная картина словно оживает?! (Ладонью дотрагивается до своего лба, трет виски, говорит в полголоса, успокаивая себя.) Главное спокойствие, ничего особенного не произошло. Однако же взгляните, люди добрые. (Обращается к зрителям, указывая кисточкой на свою картину.) Полюбуйтесь, пожалуйста: герои моей картины идут прямо сюда, на сцену. Подскажите, что делать будем, если они сейчас все разом выскочат на эту сцену!.. Слышите: они уже бьют в барабаны?! (Слышится отдаленный гул барабанов и топот копыт лошадей, которые все усиливаются, словно приближаясь издалека.) Нет, не могу больше этого видеть и слышать! (Саньджая закрывает ладонями свои уши и поспешно уходит со сцены.)

                             КАРТИНА ВТОРАЯ

    На сцену выходит слепой царь Дхритараштра в сопровождении Саньджаи. На голове у Дхритараштры царская корона, на плечах его плащ темно-вишневого цвета с золотой застежкой на правом плече. Своей рукой он держится за плечо поводыря Саньджаи и с царственной важностью проходит вдоль сцены. Саньджая в светлых одеждах, держится легко, непринужденно, вдохновенно. Поле боя Курукшетра находится далеко от них, но Саньджая обладает даром ясновидения. Он ясно видит поле боя Курукшетре, где происходит междоусобное братоубийственное сражение между Кауравами и Пандавами, и рассказывает о ходе битвы слепому царю Дхритараштре.

Д х р и т а р а ш т р а (обращается к Саньджае)

-Что сделали? – скажи, Саньджая,

Мои и Панду сыновья,

Собравшись в месте поклоненья –

На поле Куру для сраженья?

Пандавы ведь не шутки ради

Грозят мечом родному дяде?..

С а н ь д ж а я

О, царь - опора Кауравов!

О Дхритараштра, дело в том:

- Сокровище – рассудок здравый,

Но им владеет только тот,

Кто им владеет; и по праву

Арджуна стал на поле брани…

На сцене появляется колесница с воином-кшатрием Арджуной и возничим Кришной.

А р д ж у н а  ( обращается к Кришне)

Друг Кришна, пока у врагов не в окружье –

Мне дай наставленье, я сверю оружье.

Меж вражеских ратей, как раз посредине,

Мою колесницу поставь между ними;

Там вражеские разгляжу я порядки,

Коль с ними нам биться начертано в схватке…

К  р и ш н а  (обращается к Арджуне)

По-твоему будь, друг Арджуна кудрявый,

Смотри, оцени: каковы Кауравы,

Но только прошу не для красного слова –

Меня не забудь – помни снова и снова.

Меня не забудь – как бы ни было тяжко,

Со мною повсюду в одной будь упряжке…

Колесница проезжает по сцене на некоторое расстояние и останавливается. Арджуна прикладывает ладонь к бровям, всматривается вдаль.

А р д ж у н а  (обращается к Кришне)

Друг Кришна, я вижу: там деды и внуки,

Дядья, сыновья их – так смотрят жестоко.

И прочие все – так близки нам по крови,

Но в бой с нами насмерть идти все готовы.

Зачем убивать я сородичей буду?!..

Качает головой из стороны в сторону. Кладет руку на плечо Кришны, смотрит ему прямо в лицо, говорит с жаром:

Да лучше я сам лягу мертвым на поле –

За блага земные сражаться нет воли…

Пускай - Кауравы полны вероломства,

Все ж их истреблять – мой позор на потомства.

Мы жизнью самой наслаждаться не сможем,

Когда Дхритараштры сынов уничтожим.

Честней – без оружья и всякой защиты,

Испить свою чашу – быть тут же убитым!..

Решительно бросает свой лук и стрелы на землю, закрывает лицо своими руками.

Из глубины сцены выходят немного вперед Саньджая и Дхритараштра.

С а н ь д ж а я (обращается к Дхритараштре)

Вот выбросил лук свой Арджуна на поле,

Как видно, предался он Божеской воле.

В ладонях лицо - все слезами залито…

К чему ему стрелы и лук знаменитый?

К р и ш н а (Кладет свою руку на плечо Арджуны, обращается к нему с дружеским наставлением.)

Да как перед битвою - битвы страшиться?

Смятенье такое - не красит Арийца.

А р д ж у н а (Обращаясь к Кришне, говорит уже более сдержанно.)

Да как же сражаться мне с Бхишмой и Дроной?

Ведь слава о них, как у Солнца корона!

Чем их убивать – столь великих деяньем,

Мне краше в безвестности жить подаяньем!..

К р и ш н а (Говорит Арджуне более решительным тоном.)

Пойми ты, Арджуна, проникнись до сути:

Враги уж без жизни, как сонные трутни…

Сейчас же и здесь, и не поздно, не рано –

На поле вот этом закончится драма,

Чтоб новыми красками сочно играя,

Открылась вновь пьеса – свежа и живая!..

Для духа нет смерти, как нет и рожденья,

И нет сновиденья, и нет пробужденья.

Как плащ, обветшавший свой, с радостью сбросив,

Мы, счастливо новый плащ с радостью носим.

Рожденый - умрёт, чтобы вновь народиться,

Кто мудрый, тому горевать – не годиться!..

Воитель, вступая в сраженье - считает:

- Сквозь битву – ворота распахнуты в рае!

И если от битвы откажешься правой –

Навеки расстанешься с честью и славой.

И скажут потомки: «Он струсил в сраженье»,

Потеряно будет к тебе уваженье!

Герою – победа  само пораженье,

Долой малодушье, вступая в сраженье.

Герой к наслаждениям вкус уничтожит,

Лишь только увидеть он Истину сможет.

И, их поборов – к высшей цели приходит:

Само свое сердце, даруя свободе!..

Душа же бессмертна в любом воплощенье,-

Так может ли смерть приносить огорченье?

Исполни свой долг, назиданье усвоив:

Героя рождает миг правого боя!

Убитый – достигнешь небесного сада,

А что ещё сердцу геройскому надо!..

А р д ж у н а (обращаясь к Кришне, говорит нерешительно, но спокойно и сдержанно)

Друг Кришна, но если ты мне в назиданье

Превыше деяний всех ставишь познанье,

Тогда для чего, разуменьем богатый,

К столь пагубной сече толкаешь меня ты?

Мне мутишь сознанье искусною речью;

Ты прямо ответь мне: где благо я встречу?

К р и ш н а (Встает во весь рост в колеснице, протягивая обе руки Арджуне, приглашая подняться и его, говорит убедительно, вдохновенно.)

Без дела никто не достоин блаженства,

Без праведных дел – нет пути к совершенству.

Поэтому – действуй, бездействию дело

Всегда предпочти и сражайся умело!

Коль истинно ты ни к чему не привязан,

Тогда делай то, что ты делать обязан!

А р д ж е н а (говорит взволнованно и страстно)

Друг Кришна, светла и ярка твоя милость,

Как зорькой восток вся душа озарилась!

Мне чужды отныне сомненья былого,

Исполню твое вдохновенное слово!

Преградой душа  моя уж не смутиться.

Возьму снова лук, чтобы с честью сразиться!

                     Конец первого действия

                           ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                            КАРТИНА ТРЕТЬЯ

В глубине сцены установлен царский трон. Появляются царь Дхритараштра и ясновидящий мудрец Саньджая. Дхритараштра, держась за плечо Сандьджаи, усаживается на трон. Саньджая располагается рядом с троном на коврике в позе лотоса и рассказывает Дхритараштре о ходе сраженья на поле боя Курукшетра, находящегося вдали от Хастинапура. Ясновидящему Саньджае не представляет труда созерцать картину боя происходящего на большом расстоянии. По ходу его рассказа на сцене разворачивается действие, соответствующее повествованию.

С а н ь д ж а я  (Рассказывает Дхритараштре о происходящем сражении с большим воодушевлением, вселяя в расстроенное сердце царя уверенность в победе Кауравов.)

Кому ж неизвестно такое явленье,

Сколь Бхишма могуч, коль на поле сраженья!

И всякий, оружие, бросив, не бьется,

При виде столь яростного полководца.

Ему не помеха и темень ночная,

Хоть многим она, даже ум затемняет…

На сцене появляется колесница прославленного воина Бхишмы. На поясе у него висит знаменитый меч, за плечами - лук и стрелы. Голова Бхишмы украшена золотым шлемом. На плечах его легкая накидка. На груди его, на руках и на голенях ног золотые защитные пластинки. Колесницей воина Бхишмы управляет возничий, сидящий впереди, на возвышении. Колесницу Бхишмы украшает флаг, на котором изображен Кама – бог любви. Возничий с подобострастием и большим удовольствием обмахивает опахалом  Бхишму, ожидающего нападения врага.  

Появляется колесница прославленного воина Арджуны с его возничим Кришной. На колеснице Арджуны развивается флаг с изображением Ханумана (Существо с туловищем человека и с головой обезьяны.) Колесница Арджуны остановилась напротив колесница Бхишмы.

А р д ж у н а (обращаясь к Кришне)

Вчера мне в сраженье увиделось к ночи

Вся сила и мощь Бхишмы, видел воочию!

Как войско Пандавов мертвит и крававит:

Так слон тростниковые заросли давит…

И войско смертельно он все поражает,

Как пламя сухую траву пожирает…

А раны от нас он легко переносит…

Что делать нам, Кришна?

К р и ш н а (Отвечает, улыбаясь, но не сразу, но после небольшой паузы.)

Давай его спросим…

А р д ж у н а (Некоторое время вопросительно смотрит на Кришну,  наконец встает в своей колеснице, поднимает руку, указывая в сторону Бхишмы, обращается к нему.)

Эй, Бхишма-герой, ты нам с Кришной поведай:

Как битву с тобой нам закончить победой?..

Б х и ш м а   (Отвечает неторопливо, с чувством  превосходства.)

За жизнь свою, честно скажу: я спокоен,

Пока этот лук мой  здесь, рядом со мною.

Но, если оружья лишусь боевого,

Легко свою смерть я приму от любого…

Когда впереди войска Пандавов дети,

Невесты их, брошу оружия эти!

Тогда ты, Арджуна, столь мощный и смелый,

Вонзи в мое тело каленые стрелы,

Повергнув меня, остальных всех преследуй

Так царство своё возвратишь ты с победой!..

 Арджуна едва заметным поклоном благодарит Бхишму, садится в свою колесницу в задумчивости. Кришна его успокаивает, кладет ему на плечо свою руку, о чём-то тихо говорит ему…

Саньджая и Дхритараштра все это время находились на сцене. Саньджая продолжает рассказывать царю о событиях, разворачивающихся на поле боя Курукшетре.

С а н д ж а я  (обращаясь к Дхритараштре)  

Вот с Бхишмой Арджуна и Кришна простились,

Воздав ему почесть, на хитрость пустились,

Так войско своё подготовили к бою:

Поставив детей и невест пред собою…

После этих слов Саньджая, перед колесницей Арджуны стали два ангела в образе невесты и ребенка и начали танцевать. Бхишма выбросил свой боевой лук и стрелы на дно своей колесницы.

Напали Пандавы на Бхишму седого,

Разили его в битве снова и снова…

Арджуна имитирует стрельбу из своего лука, используя вместо стрел цветы, которые вручил ему Кришна, как символ духовного Знания.

Но, залитый кровью и,  корчась от боли,

Стоял, не покинул он бранного поля…

Бхишма получая поток цветочных стрел, реагирует так, будто этот цветочный дождь причиняет ему нестерпимые физические муки. Наконец, он не выдерживает, нарушает свое обещание, берет другой лук и стрелы, имитируя беспрерывную ожесточенную стрельбу по своему противнику Арджуне.

Лук новый, в бою этом Бхишмой добытый,

Сгорает, как в топке, стрелою прошитый.

Бхишма вынимает свой знаменитый меч и начинает размахивать им с безумной неистовостью, оскаливая зубы и сверкая очами…

Как вихрь, раздувающий пламень – секира,

И сам он, как пламя в день гибели мира!..

Так воины в страхе на Бхишму глядели,

Что волосы дыбом вздымались на теле!.. 

Арджуна изображает смятение на своем лице. Он словно отмахивается руками от Бхишмы. Бхишма бросает свои лук и меч, выхватывает длинный дротик и начинает им жестикулировать так, словно мечет не копьё, а молнии. Арджуна, наконец, словно опомнился от полного смятения и возобновил стрельбу из лука своими цветочными стрелами.

Как молния вспыхнул в руке Бхишмы дротик,

Арджуна пять стрел ему выпустил – против,

И дротик расколот. Как это случилось,

Что молния на пять частей раздробилась?

И Бхишма оглушен был грохотом громким,

Смотрел, как безумный на эти обломки…

Сверкает молния, раздаются громовые раскаты и, дротик Бхишмы раскололся у него в руках на пять частей…

Б х и ш м а  (поднимая руки к небесам)

Врагов поразил бы я всех очень скоро,

Коль Бог не служил бы Пандавам опорой!

Руки у Бхишмы опустились, голова его беспомощно упала на грудь.

Как видно у жизни достиг я предела

И смерти моей, верно, время приспело…

С а н ь д ж а я  (обращаясь к Дхритараштре)

От стрел не искал Бхишма больше защиты,

Сквозь щит и броню многократно пробитый.

Арджуна, порывистый в схватке и в спорах,

В грудь Бхишмы метнул девять стрел златоперых.

Колесница Арджуны вплотную подъезжает к колеснице Бхишмы и Арджуна осыпает Бхишму лепестками и бутонами цветов.

Но Бхишма не дрогнул: спокойна вершина

Хотя у подножья трясётся равнина.

Воитель Арджуна в сраженье счастливый,

Метнул двадцать стрел он из лука Гондивы!..

В противнике двадцать пробил он отверстий,

Но Бхишма не дрогнул, исполненный чести…

Не дрогнул. Хоть хлынула кровь из отверстий.

И стрел оперённых вошло в него двести!..

Стоял не колеблясь, как мира основа,

Арждуна же, силою движимый новой,

Разбил его лук, удивлявший величьем,

Свалил его знамя совместно с возничим. 

Арджуна взял из колесницы Бхишмы его лук и знамя. Положил их на сцену и осыпал все это лепестками цветов. Из колесницы вышел возничий Бхишмы и лег рядом с луком и знаменем, осыпанными цветочным дождем.

А Бхишма, все новых приняв приношений,

Ни в чём не искал уж защиты в сраженье.

На землю нахлынули крови потоки,

В которых и ближний тонул и далёкий.

Арджуна осыпал лепестками цветов и Бхишму, и вокруг него, бросая пригоршни цветов и в зрительный зал (цветы знания Истины).

Теряя колёса и оси, и дышла,

Сшибаясь в бою колесницы. И пришлый,

И здешний, в мученьях терзались.

Слоны в гущу всадников грозно врезались.

Колесница Арджуны движется вокруг колесницы Бхишмы, а колесница Бхишмы стоит на месте. Иногда колесница Арджуны задевает колесницу Бхишмы, и тогда - раздаётся мелодичный звон колокольчиков.

Топча лошадей колесницы и конных.

И стрелы впивались в слонов разъяренных.

И падали в груду слоны друг на друга,

И рёвами их оглашалась округа.

И люди стонали, и лошади ржали.

И долы тряслись и вершины дрожали,

Пандавы на Бхишму, исполнены гнева

Напали со стрелами справа и слева:

- Хватай, опрокидывай, бей в поясницу!-

Кричали бойцы, окружив колесницу…

Арджуна снова и снова осыпает Бхишму потоками цветов знания Истины.

И места не стало у Бхишмы на теле,

Где б стрелы, как струи дождя не блестели б: 

Торчали, как иглы средь крови и грязи,

Как на ощетинившемся дикобразе!..

Так Бхишма упал на глазах своей рати,

Упал с колесницы своей на закате.

Бхишма вышел из своей колесницы и лег на ложе из цветов.

К востоку упал головой, грозноликий –

Бессмертных и смертных послышались крики,

Упав на закате - на поле кровавом,

Он смелости, твердости придал Пандавам.

Но это, сильнейшего в роде – паденье,

Тогда Кауравов повергло в смятенье.

- То ствол, - причитали, - упал с колесницы,

Без меры отмерил он Куру границы.

От битвы губительной в страхе отпрянув,

Воители двух межусобленных станов…

Колесница Арджуны отвозится от колесницы Бхишмы на некоторое расстояние.

Они без щитов и воинственной стали,

Вкруг Бхишмы, известного воина стали…

К Бхишме подошли Арджуна, Кришна, Дурьодхана.

Друзьями он был окружен и врагами,

Как мира творец окружён божествами

Почтить храбреца, позабывши о месте,

Пандавы пришли с Кауравами вместе!..

Тогда, своему и враждебному стану

Он молвил:

Б х и ш м а  (простирая свои руки к небу)

Я вам докучать уж не стану,

Но виснет моя голова мне на горе:

На стрелах покоясь, нуждаюсь в подпоре…

С а н ь д ж а я  (обращаясь к Дхритараштре)

Арджуна был доброму верен порыву:

Калёные стрелы достал и Гандиву.

И выстрелил доблестный, полный печали,

И стрелы под голову Бхишмы попали.

Арджуна выпускает из лука цветок, осторожно, бережно бросая его под голову Бхишмы.

Упёрлись в затылок ему опереньем,

И Бхишма, боровшейся долгим бореньем

,

Доволен был этой подушкой походной,

Б х и ш м а  (обращается к Арджуне)

Арджуна, ты муж превосходный!..

- Ты волю постиг мою, - молвил он внуку,-

Хвала твоему благородному луку!..

Теперь я доволен, теперь я спокоен:

На ложе из стрел умереть должен воин!..

С а н ь д ж а я  (обрашаясь к Дхритараштре)

Затем Кауравам сказал и Пандавам,

Царевичам юным, царям седоглавым:

Б х и ш м а  (с чувством высокого достоинства)

С исполненным долгом пришел я ко благу:

На ложе из стрел с опереньем возлягу.

Лишь Солнце сокроет свой блеск за горами,

Сокроюсь и я, провожаемый вами,

Когда колесницы владетель багряной

Отправится к Солнцу в места Вайшраваны.

Покину я жизнь, как любимого друга.

Костер мне пусть станет последней супругой.

На ложе из стрел я взошел ради чести,

Теперь – на кострище со стрелами вместе.

А вы, кто всего мне дороже на свете,

От битв и вражды откажитесь о, дети!..

С а н ь д ж а я

И Бхишма дышал, как змея, проявляя

Спокойствие, тяжкую боль подавляя.

Б х и ш м а

Друзья,  Я калеными стрелами мучим,

Как будто охвачен я пламенем жгучим.

На ложе из стрел я лежу, ожидая,

Чтоб Солнце взошло и Луна молодая.

Мой рот пересох и горит мое тело;

Воды принесите – она охладила б…

С а н ь д ж а я

Арджуна взял лук свой победный – Гондиву,

Вложил он стрелу в тетиву, горделивый,

И вот, вокруг Бхишмы свершив круг почёта,

Стрелу вонзил в землю с сыновей заботой.

И светлый источник забил в этом месте.

И влага явилась с прохладою вместе

И, жажду свою, утолив той водою,

Старик вдохновился отвагой святою.

Деянье Арджуны так всех поразило

Невиданной, чистой, божественной силой.

На сцене появляются ангелы. Надевают Арджуне цветочные гирлянды на шею.

И Бхишма сказал ему перед кончиной:

Б х и ш м а  (приподнимая свою голову)

Не диво, что мужества стал ты вершиной.

Из смертных никто здесь тебе не подобен,

Коль, чудо содеять такое способен,

Как Брахма – Создатель, и Вишну – хранитель,

Оружье извечным владеет воитель!..

В сей битве победу одержат Пандавы –

Чисты, правоверны, воздержанны, правы!..

Да будет с кончиной моей мир народам,

Пусть мир будет в добром согласии с родом.

Брат с братом, открыто и радостно глядя,

И с сыном – отец, и с племянником – дядя.

Голова Бхишмы опускается и остается без движения.

С а н ь д ж а я

И, боль, обуздав свою, праведник строгий,

Навеки умолк, поручив себя йоге…

Ангелы торжественно поднимают знамя Бхишмы с изображением бога любви – Камы, и уносят со сцены.

Занавес

                              ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

                           КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

В глубине сцены на троне сидит царь Дхритараштра, рядом с ним на коврике сидит мудрец Саньджая продолжает свое повествование о великой битве на поле боя Курукшетре.

Д х р и т а р а ш т р а  (обращается к Саньджаю)

Скажи мне теперь о, мудрец мой Саньджая,

Когда сыновей моих рать поражая,

Пандавы ее разгромили в той схватке,

Что сделали воинов наших остатки?..

С а н ь д ж а я  (Уже не в состоянии скрыть от царя Дхритараштры полное поражение Кауравов.)

О, царь Дхритараштра, из нашего стана

Бежали подруги и жены отважных.

Живыми, лишь братья – Пандавы остались,

И царствовать станут в столь царственном стане.

Им выпал для счастья и храбрости жребий,

Им здесь. На земле хорошо и на небе.

Дурьодхана ж с берега в озеро сходу,

Нырнул с колесницы в озёрную воду.

И сын твой Дурьодхана, царь всепобедный,

Уснул, окружённый водою озерной.

Пандавы ему говорили с усмешкой:

- Вставай и сражайся геройски – не мешкай!

Довел свое войско до битвы позорной,

И скрылся под тиной зеленой, озёрной…  

А он отвечает: «А как мне сразиться?

Где кони мои? Где моя колесница?

Могу ль я сразиться, врагом окруженный,

Друзей, и коней, и оружья лишённый?!

Но вашей обиды я вынесть не в силах.

Кого-то из вас в поединке сразил бы…

И если дадите на то разрешенье:

С Пандавом на палицах будет сраженье.

И вот, свой зеленый приют покидая,

Дурьодхана в единоборство вступает…

Появляется Дурьодхана, он шатается из стороны в сторону, словно пьяный. Проходит по сцене неуверенной походкой, опираясь на булаву в виде винной бутылки.

Едва в поединок вступил рукопашный,

Как бедра раздроблены палицей страшной.

Слышится пронзительный звук тормозов  современного автомобиля. Дурьодхана падает.

И сын твой упал и на поле печали

Слоны затрубили и кони заржали…

Раздаются звуки сирены скорой помощи.

Вокруг него хищников целая стая,

И воют шакалы, еду предвкушая…

Он умер, зарывшись в песок головою:

Не вынесло сердце шакального воя.

На бранное поле, лишь ворон летает,

Да чья-то вдова голосит, причитая:

В д о в а

Господь мой Всевышний,

Ужель не права я?!

Пускай оживёт он:

Без друга – мертва я…

Без друга не надо

Мне хлеба и крова!

Без друга не надо

Мне неба дневного!

Вез друга не надо

Мне вешнего цвета!

Без друга не надо

Мне счастья и света!

Не надо мне дома,

И поля, и сада!..

Без друга мне жизни

Не надо! Не надо!..

Пускай оживет он!

Без друга мертва я!

Господь мой Всесильный,

Уже ль не права я?!

Два ангела поднимают ее с земли, дают ей цветы, надевают цветочную гирлянду ей на шею и уводят ее с места трагедии за кулисы. Дхритараштра и Саньджая уходят со сцены. Затем,

Все актеры выходят на сцену для приветствия. Поднимается Дурьодхана. Все кланяются и уходят со сцены.

                                                                     Конец спектакля.

Приложение 6

ЦАРЬ ПУРАНДЖАНА

 Музыкальная пьеса по мотивам «Махабхараты»

 СЮЖЕТ

     Царь Пуранджана объехал полмира в поисках места для строительства своего дворца и, наконец, к югу от Гималаев он увидел свободный город, с девятью вратами: двое восточных ворот «Факел» и «Светлячок» вели к городу материальных вещей; двое других восточных ворот «Налини» и «Наалини» вели к городу Саурабху (запахов). Пятые (главные) восточные ворота назывались «Рагасья» («Язык») вели в Дахудану и Апану (беседа и гурманство). Шестые и седьмые, соответственно - южные и северные ворота назывались «Петраха» и «Деваха» (слуховые ворота). С западной стороны города находились ворота «Асуры» (ворота запретной любви), которые вели в город Грамаху (увеселений) и ворота «Ниррити» (жадности), которые вели в Вайшасу (страдания и боли). В городе было всё, что необходимо для счастливой жизни. Царь Пуранджана очень обрадовался, что нашёл город своей мечты. По форме город напоминал человеческое тело, а царский дворец был выполнен в форме сердца. Все дома в городе были украшены золотыми, серебряными, медными и железными куполами. От всего увиденного, царь пришёл в восхищение. В предместьях города располагалось чудесное озеро, по берегам которого росли красивые цветущие деревья. Над озером кружились стайки щебечущих птиц, роились жужжащие пчёлы. На ветвях деревьев, оседала водяная пыль от горных водопадов.

     Бродя в чудесном саду, царь Пуранджана неожиданно увидел необыкновенно красивую женщину, которая праздно гуляла в сопровождении свиты поэтов, музыкантов, певцов и танцовщиц. Прекрасная незнакомка была одета в жёлтые одежды и перепоясана золотым поясом. При ходьбе колокольчики на её ногах мелодично позванивали. Очарованный царь Пуранджана предложил ей руку и сердце.

     Став супругом красавицы жены, Пуранджана вынужден был подчиниться всем её прихотям, ради сохранения мира, чтобы не омрачать семейную жизнь ссорами и размолвками. Так царь Пуранджана, очарованный своей красавицей женой, сам того не желая, исполнял все её желания, словно ручной зверёк, танцующий по прихоти своей хозяйки. Когда царица пила хмельные напитки, царь Пуранджана тоже пил хмельные напитки. Когда царица пела, он тоже пел, а когда она плакала, царь тоже плакал. Когда она смеялась, смеялся и он. Если она выходила на прогулку, царь шёл вслед за ней. Он смотрел туда, куда смотрела царица, и нюхал те же цветы, которые нюхала и она.

      Однажды, царь Пуранджана отправился на охоту, не предупредив об этом свою жену. Вернувшись с охоты, царь с ужасом увидел, что его царица лежит на пыльной дороге, словно нищенка, не обращая внимания на окружающих. С большим трудом царю Пуранджане удалось вымолить у царицы прощения и вернуть её во дворец. С тех пор он совсем потерял голову, превратившись в безвольное существо. Жизнь его быстро пролетела, а когда он состарился, то все его сыновья и внуки превратились в его врагов, растаскивая все его сокровища. Жена стала к нему холодна и безразлична. Потеряв всякую опору в жизни, царь обратился к Господу с горячими молитвами и слезами раскаяния с последней надеждой на спасение. Последняя сцена спектакля завершается исполнением песни карлика-шута, которая скрашивает трагическую развязку музыкальной пьесы светлой мелодией песни «Зачем цветут цветы?»  

                                      Действующие лица:

Человек театра

Царь Пуранджана -  олицетворённая душа

Прекрасная незнакомка, царица Пуранджана - сознание

Певец

Карлик-шут

Царский советник - совесть

Дети и внуки царя  - чувства

Поэты, певцы, музыканты, танцовщицы, свита, воины, хор. 

Действие происходит в Гималаях в стародавние времена.

   Музыкальное сопровождение спектакля – индийские национальные мелодии; лейтмотивом музыкального спектакля служит мелодия песни      «Могучерукий».

   Танцевально-хореографические сцены спектакля следует брать из недр танцевальных традиций индийского народа (по усмотрению режиссёра-постановщика и актёров – исполнителей ролей).

                                               АКТ ПЕРВЫЙ

                                           КАРТИНА ПЕРВАЯ

     Царь Пуранджана гуляет в цветущем весеннем парке. Слышится журчанье фонтанов и пенье птиц. Навстречу ему идёт красивая незнакомка, одетая в жёлтое сари, перепоясанная золотым поясом. Её сопровождают музыканты, поэты, певцы и танцовщицы - в пышных, красочных одеждах. Музыканты играют на струнных инструментах, танцовщицы танцуют, певец исполняет песню «За городом – в чудном саду»

                                                         Певец

                                                         (поёт)

                                         За городом – в чудном саду

                                         Деревья в лианах, в цвету,

                                         У озера птицы поют

                                         И пчёлы роями снуют…

                        

                                         С заснеженных гор водопад

                                         Несёт с водяною пыльцой

                                         От лотосов тот аромат,

                                         Чем озеро щедро весной.

                                         Незлобные дикие звери,

                                         Приветливы в той атмосфере,

                                         Кукушки кукуют вокруг,

                                         Как будто зовут на веселье…

   Проходя мимо царя Пуранджаны, прекрасная незнакомка замедлила шаг, пленяя его своими бровями и улыбкой. Певцы, музыканты и танцовщицы с песнями и танцами  обходят вокруг царя Пуранджаны и своей прекрасной хозяйки. Царь Пуранджана не удержался и первым заговорил с прекрасной незнакомкой, и исполняет песню «Лотосоокая»

                                      Царь   Пуранджана

                                                (поёт)

                                    Откуда ты о, робкая?

                                    Чья ты, лотосоокая?

                                    Ответь мне – в нетерпенье я,

                                    Богиня целомудрия!..

                                    Ты брови вскинула стыдливо на меня 

                                    О, сжалься надо мной, мечта прекрасная,

                                    Меня навек лишил покоя Купидон,

                                    Мой ум в смятении и я тобой пленён…

Прекрасная   незнакомка награждает царя Пуранджану чарующим взглядом и пленительной улыбкой; исполняет песню «Могучерукий»

                                               Прекрасная незнакомка

                                                               (поёт)

                                    Могучерукий, в этом мире нет тех женщин,

                                    Чтоб не сумел ты поразить им ум печали,

                                    Своею милостью, очарованием,

                                    О путешественник, ты счастье мне подаришь…

                                      

                                    С кем мне связать судьбу мою?

                                    Здесь без тебя с кем наслаждаться?

                                    И потому с любовью говорю:

                                    Один ты скрасишь жизнь мою!..

     Царь Пуранджана и прекрасная незнакомка взялись за руки.

Царь  Пуранджана, глядя на свою избранницу, исполняет песню «В этот праздник весны…»                       

                                               Царь Пуранджана

                                                        (поёт)

                             В этот праздник весны – вам пуками цветы…

                             Без цветов и весны не бывает.

                             Пук цветов вам  - любви! Пук цветов – красоты!

                             Вам все розы, моя золотая!..

     Свита прекрасной незнакомки осыпает свою госпожу лепестками от цветов…

                                       Царь Пуранджана

                                      (продолжает пение)

                            С вами я говорю, словно песни пою,

                            Эти песни пою, не слагая!..

                            Я дарю вам зарю! С неба звёзды дарю!

                            Вам все розы, моя золотая!..

     Музыканты и певцы обходят вокруг царя Пуранджаны и его возлюбленной, играют на струнных инструментах, осыпая их лепестками от цветов. Человек театра декламирует:

                             С этих пор они – муж и жена…

                             Договор заключили такой:

     (Царь Пуранджана и его возлюбленная поют дуэттино «В этом городе»)

                              В этом городе будем сполна

                              Наслаждаться цветущей весной!

                              С этих пор, как с волною волна - 

                              Неразлучными будем с тобой!..

                                                                          Все уходят

                                          КАРТИНА  ВТОРАЯ

     Царь Пуранджана вместе со своей царицей под сенью цветущих деревьев у бассейна с фонтаном наслаждаются зрелищем танца придворной танцовщицы. Их обмахивают роскошными опахалами из павлиньих перьев. Царь Пуранджана угощает из собственных рук свою царицу изысканными лакомствами. Они веселятся, шутят и смеются. Царица встаёт, идёт к цветущим ветвям, вдыхает их благоуханный аромат, не скрывая своего блаженства. Её примеру следует и царь Пуранджана: он также с упоением вдыхает аромат цветов. Царица берет в руки ручного попугая, разговаривает с ним и смеётся. Царь Пуранджана также разговаривает с попугаем.

Ц а р и ц а    (слегка шёлкает пальцем по клюву попугая, по-детски заигрывая с ним) Ой, какой же ты, попка, смешной! Такой смешной, что, Господи, Боже мой!.. (смеётся)

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а   (следуя примеру царицы, слегка щёлкает пальцем попугая по клюву) Ой, ой, какой же ты, попка, смешной, и как это здорово, что ты так рассмешил мою госпожу (смеётся, подражая царице)

Ц а р и ц а  (оставляет попугая, смотрит на танцовщицу, обращается к царю Пуранджане) От нашей танцовщицы у меня уже рябит в глазах. Сколько можно кривляться, словно заводная игрушка…

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (смотрит на танцовщицу, обращается к царице)  Сказать по-правде, она мне тоже порядком уже надоела (хлопает в ладоши, танцовщица убегает; появляется певец, исполняет песню «Любовник розы - соловей»)

                                             

                                                    Певец

                                                     (поёт)

Любовник розы – соловей

Прислал тебе цветок свой милый,

Он станет песнею своей

Всю ночь пленять твой дух унылый.

Прислал тебе цветок свой милый

Любовник розы – соловей!..

Он любит петь во тьме ночей –

И дышит песнь его тоскою;

Но с обнадёжною мечтою

Споёт он песню веселей.

И дышит песнь его тоскою

Он любит петь во тьме ночей!..

И с думой тайною моей

Тебя коснётся песня-сладость,

И напоёт на сердце радость

Любовник розы – соловей!..

Тебя коснётся песня-сладость

С надеждой тайною моей!..

                                        

     Царь Пуранджана обнимает свою царицу, вместе они уходят за кулисы. Вслед за ними уходят и все остальные…

                           

                                            АКТ  ВТОРОЙ

                                      КАРТИНА  ТРЕТЬЯ 

     Царь Пуранджана сидит в царских покоях, озабоченный думами. Встаёт с трона, ходит из угла в угол и снова садится. Наконец, берёт колокольчик, звонит. Входит царский советник

Ц а р с к и й   с о в е т н и к (почтительно сложив ладони у себя на груди) Слушаю, ваша честь!..

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (принимая царственную осанку) Незамедлительно пригласи сюда ко мне  карлика-шута (царский советник кланяется и уходит; входит карлик-шут в яркой, вычурной одежде и без лишних слов достаёт у себя из-за пазухи колокольчики. Под звуки колокольчиков исполняет песню «Шут и царица»)

                                                       Шут

                                                    (поёт)

                                      Я так пропел тебе куплет:

                                      «Как хороши у моря зори!..»

                                      Что заискрился звёздный свет

                                      В твоём, моя царица, взоре…

                                      И усладив твой слух, певец,

                                      Как шут, заботясь о любимой,

                                      К груди, прижавши бубенец,

                                      На цыпочках ходил я мимо…

                                      Чтоб не чихнуть, я колпаком,

                                      Прикрывши рот, спешил укрыться

                                      Подальше, чтобы ненароком

                                      Не отпугнуть покой царицы…

                                      Насильно не желал быть милым,

                                      Уж лучше видеть из окна,

                                      Как важно ты проходишь мимо –

                                      Плывёшь, что по небу луна!..

                                      И впредь ходи всё также мимо

                                      И если будешь мне видна,

                                      То пусть останется невинной

                                      Для нас цветущая весна…

     Царь Пуранджана одаривает карлика-шута мешочком с деньгами. Шут удаляется.

Ц а р ь    П у р а н д ж а н а  (разговаривает сам с собой) Что это я, в самом деле, превратился для моей царицы в жалкого ручного зверька, танцующего по прихоти своей взбалмошной хозяйки. Не бывать больше этому!.. (звонит в колокольчик, входит царский советник)

Ц а р с к и й   с о в е т н и к  (почтительно сложив руки у себя на груди) Ваша честь, я жду ваших приказаний!..

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (принимая царскую осанку) Немедленно приготовь всё необходимое для моей охоты и никому об этом – ни слова…(царский советник, кланяясь, уходит; царь Пуранджана рассуждает сам с собой) Не отобьёт жена охоту: с охоты ездить на охоту!..

                                                                                         Уходит.

                                       КАРТИНА  ЧЕТВЁРТАЯ

     Действие происходит у городских ворот «Асуры». На дороге, ведущей к воротам,  в дорожной пыли лежит царица Пуранджана. Одета она в рваное рубище, волосы её разметались по земле. Вокруг царицы столпилось множество прислуг из её свиты. Все они в полной растерянности и не знают, что надо предпринимать?

     Послышался топот лошадей. Свита, окружавшая царицу, расступилась.  Появляется царь Пуранджана в золотых доспехах с могучим луком в руках. За плечами у царя колчан, наполненный стрелами. Царь Пуранджана не в состоянии скрыть смятение своего духа.

Ц а р ь    П у р а н д ж а н а    (обращается к женщинам из свиты царицы Пуранджаны)  О красавицы, я не понимаю, что здесь происходит? Объясните мне, своему государю, что всё это означает?

П е р в а я    ж е н щ и н а    (отвечает царю Пуранджане, низко опустив свою голову)  О государь, мы не знаем, почему твоя любимая жена избрала такую жизнь…

В т о р а я    ж е н щ и н а   (говорит взволнованно) Вот уже долгое время она лежит на голой земле без постели и не позволяет никому к себе приблизиться…

П е р в а я   ж е н щ и н а  (плачет) Мы не знаем, почему наша госпожа так себя ведёт и как нам поступить, мы тоже не знаем…

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а   (сконфуженный подходит к царице, дотрагивается до неё, говорит с чувством глубокого раскаянья) Дорогая красавица-жена, если ты не ругаешь меня, своего слугу, то мне просто не повезло. Благодаря твоей красоте, ты выглядишь очень рассудительной. Сжалься надо мной, отбрось свой гнев и улыбнись мне с любовью. Когда на твоём прекрасном лице заиграет улыбка, когда я услышу твои ласковые речи, ты станешь для меня ещё прекраснее (царица встала с земли, обняла царя Пуранджану и они, взявшись за руки, отправились во дворец, к большой радости, сопровождающей их, свиты. Царь  Пуранджана по ходу во дворец исполняет песню «Я наряжу мой новый сад цветам»)

                                                  Пуранджана

                                                  (поёт)

                             Я наряжу мой новый сад цветами,

                             И самый лучший из моих друзей,

                             Поможет снять с души тяжёлый камень,

                             Мой вдохновитель, птаха-соловей.               – 2 раза

                             И пусть цветёт мой сад – земное чудо,

                             А что дороже чуда может быть?

                             Зачем же не любить того, кто любит?

                             И не любить того, кто любит жить?!.           – 2 раза

   

                                                                                                  Все уходят.

                                                 АКТ  ТРЕТИЙ

                                            КАРТИНА  ПЯТАЯ

     Царь Пуранджана находится один в царской палате с явными признаками тяжелой болезни, лежит в постели (безуспешно пытается приподняться). Во дворце послышался шум. Царь Пуранджана позвонил в колокольчик. Входит царский советник.

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (обращается к своему советнику, с трудом выговаривая по словечку) Скажи, пожалуйста, что это за шум такой у нас во дворце?..

Ц а р с к и й   с о в е т н и к   (растерянно) Государь, твои близкие и родные, воспользовавшись твоей болезнью, вышли из подчинения. Они растаскивают по своим углам твои сокровища.

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (хочет приподняться, но не в силах сделать это; царский советник поддерживает его; царь говорит с трудом) Призови сюда всех моих министров…

Ц а р с к и й   с о в е т н и к  (говорит нерешительно) Все твои министры, мой господин, отказываются признавать тебя, они заняты дележом твоего царского имущества…

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (теряя самообладание, говорит с последней надеждой) Срочно позови сюда царицу!..

Ц а р с к и й   с о в е т н и к  (отвечает не сразу) Прости меня, мой государь, но жена твоя стала совершенно безразличной к тебе. Она предупредила меня, что знать не знает о том, кто такой царь Пуранджана?.. Что для неё существуют только её сыновья и внуки…

Ц а р ь   П у р а н д ж а н а  (вскрикивает) А-а-а!.. Боже, прими мою душу!.. Прости и помилуй меня!.. Все близкие отвернулись от меня и стали моими врагами. Зачем мне дальше отягощать позором мою седую голову? (голова царя падает на грудь) 

Ц а р с к и й   с о в е т н и к  (вскрикивает) Государь скончался!.. Царство пошатнулось!..

                  Быстро уходит.  На авансцену выходит карлик-шут. Под звон колокольчиков исполняет песню «Зачем цветут цветы?..»

                                                         Шут

                                                       (поёт)

                                Ах, зачем на земле расцветают цветы, -

                                Эти нежные божьи создания?

                                Расцветают на миг, как порою мечты

                                Среди горькой юдоли страданий…

                                И не плачут они, и не ропщут они

                                В этом празднике жизни привольной,

                                Что так кратки их ясные, светлые дни,

                                Что и дышат они так недолго…

                                Сколь прекрасен у них и манящий наряд,

                                Ароматом зовущий, столь нежным,

                                Как волнует порою усталый наш взгляд

                                Их цветущий покров белоснежный.

                                А поникнут головки, увянут цветы,

                                Что цвели золотое мгновенье,

                                Даже в смерти их столь неземной красоты,

                                Простоты и святого терпенья…

                                                  Уходит.     Конец спектакля